Что, если вернусь в гробу? Дело о смерти солдата в Слониме закрыли окончательно
Следственный комитет Беларуси по требованию Генпрокуратуры провел дополнительную проверку по факту смерти солдата, которого нашли мертвым на территории воинской части в Слониме в сентябре прошлого года. По ее результатам было решено не возбуждать уголовное дело.
Мать прочла выводы различных экспертиз и по-прежнему с ними не согласна. С ней встретилась корреспондент Sputnik Инна Гришук.
Что известно о смерти солдата
«В деле много непонятного. Не нашли отпечатков, не установили, откуда на одежде появилась кровь, откуда взялась дырка в голове и ушибы на теле», – говорит мать погибшего 20-летнего рядового Александра Орлова Ольга Шевко, которая получила новое постановление об отказе возбуждать уголовное дело.
Солдат умер вечером 5 сентября 2018 года в кладовой на территории воинской части в Слониме. В тот день Александр несколько раз звонил матери, обсуждая с ней, чем займется, когда приедет домой. Семья собирала документы, чтобы комиссовать парня, в течение месяца он должен был уйти на гражданку.
Ничего подозрительного в поведении не заметили и сослуживцы парня. На вечерних занятиях он вел себя спокойно. В последний раз его видели примерно в 18:30 несколько солдат, когда парень шел в сторону кладовых. Его исчезновение обнаружили в 19 часов во время построения на ужин. В 19:45 его нашли в подсобном помещении, створки двери были связаны изнутри полевым кабелем. Чуть позже матери объяснили, что ее сын сбил замок с двери каптерки, показали штырь в балке, на который была привязана веревка, стульчик, который стоял рядом.
В январе нынешнего года управление СК по Гродненской области приняло решение об отказе в возбуждении уголовного дела по факту смерти рядового Орлова, следователи пришли к выводу, что виновных в его смерти лиц нет. Мать направила жалобу в Генеральную прокуратуру. После этого дело направили на дополнительную проверку в центральный аппарат СК.
«Дырка» в голове и две борозды на шее
Из повторного постановления об отказе возбуждать дело мать узнала новые подробности смерти сына. Ранее при обращении в Генеральную прокуратуру Беларуси она просила разобраться с непонятными фактами. Например, почему у сына на шее оказалось два следа от веревки, а не один, почему, как выразилась мать, на голове «дырка», а на теле следы от ушибов, почему экспертиза показала отек мозга, который, по мнению женщины, мог образоваться при травме головы, и многое другое.
При обследовании тела Орлова действительно обнаружены ссадина на голове, кровоподтек на левом локте и ссадины на кисти руки. Экспертиза показала, что данные травмы не считаются тяжелыми, были получены солдатом от двух или более ударов тупым твердым предметом, когда он был еще жив, в срок до 12 часов к моменту смерти.
Сослуживцы погибшего рассказывали, что 5 сентября солдаты взвода связи, в том числе Орлов, готовились к полевому сбору – выносили из кладовой палатки, оборудование, красили и убирали. Комиссия пришла к выводу, что погибший солдат получил травмы, выполняя эти работы, по личной неосторожности. Как это произошло, никто не видел. Парень никому, даже матери, с которой созванивался три раза, не говорил, что получил какие-то повреждения. В санчасть также не обращался.
«Он что, с дыркой в голове ходил и к врачам не пошел? Абсурд, если рана на голове, должна быть кровь, это бы заметили», – уверена Ольга.
В ответе СК также поясняется, почему на шее солдата оказалось две борозды. Мать убеждена, что такого быть не может, и предполагает, что к смерти сына могут быть причастны другие люди.
«В каптерке найдены веревки с брусками на концах. Вы знаете, что это? Это называется «ножницы», такой веревкой можно сделать удушение, как ножницами», – говорит Ольга.
В постановлении указано: «каких-либо признаков, указывающих на возможное удавление петлей, при судебно-медицинской экспертизе не установлено». Вторую странгуляционную борозду в экспертном заключении называют ссадиной, экспертная комиссия расценивает ее как одну из ветвей странгуляционной полосы. Как она образовалась, объяснения нет.
Почему нет отпечатков?
Еще один вопрос, который сейчас возник у матери солдата, – почему не найдены отпечатки пальцев или потожировые следы на предметах, которые Александр должен был брать в руки, оказавшись в каптерке.
«Отпечатков нет ни на замке, ни на стульчике, ни на крюке, вбитом в балку, брусках веревок. Как такое могло получиться? Саша сбивал замок, который лежал внутри каптерки. Он что, в зубах его нес? Если он зашел туда, то должен был оставить какие-то следы – или отпечатки, или потожировые», – рассуждает женщина.
Например, вбитый в балку металлический штырь всегда располагался параллельно полу, а когда снимали тело солдата, сослуживцы обратили внимание, что он был согнут вниз и находился перпендикулярно полу. На стульчике также не оказалось отпечатков или следов обуви. Нет точных объяснений, откуда и когда на форме Орлова появилась кровь.
Почему так долго искали и звали врачей?
В постановлении указано предполагаемое время смерти солдата. В тот же день было установлено, что она наступила за 1–2 часа до времени первичной термометрии, проведенной в 21:50.
После изучения хронологии событий у матери возник вопрос – почему так долго искали ее сына и почему врачей вызвали только спустя полчаса после того, как тело обнаружили в каптерке?
Когда парня опустили на землю, он не дышал, но ему стали делать непрямой массаж сердца, искусственное дыхание, уколы различных препаратов. Звонок из воинской части в службу скорой помощи поступил в 20:17, неотложка приехала спустя 2 минуты. В 20:34 констатировали биологическую смерть солдата. Ольга не понимает, почему так долго не вызывали 103, почему так долго проводили реанимационные мероприятия. Размышляет, был ли шанс спасти сына, если бы в эти полчаса рядом с ним находились врачи скорой помощи.
Жаловался на апатию и говорил о суициде
Из постановления мать узнала, что ее сын во время службы был включен в группу суицидального риска, во время службы несколько раз жаловался на апатию, плохой сон и суицидальные мысли из-за трудностей адаптации к армейской жизни.
В то же время в постановлении говорится: «посмертная психолого-психиатрическая экспертиза показала, что солдат не страдал какими-либо психическими заболеваниями, но в период, предшествующий смерти, находился в состоянии эмоционального напряжения, обусловленном внутриличностным конфликтом».
Имеются объяснения одного из знакомых Орлова, который вспомнил, что до призыва на службу у них несколько раз возникала тема суицида. Как-то Александр сказал: «Что ты будешь делать, если я из армии вернусь в гробу?» Один из сослуживцев Орлова вспоминал во время следствия, что Александр вскоре после смерти отчима, умершего за несколько месяцев до происшествия, говорил о суициде. На вопросы, почему у него такие мысли, отвечал: просто шутит.
Мать солдата считает, что эти факты не могут служить доказательством того, что сын решился на крайний шаг. Ей не понятно, как сына могли причислить к группе риска, если он был психически здоров, она подобных настроений у Александра не наблюдала.
В начале июля Ольга получила ответ из Следственного комитета Беларуси, в котором говорится об отказе возбуждать уголовное дело по факту смерти ее сына. В нем говорится, что собрано достаточно доказательств, свидетельствующих, что Орлов не выдержал тягот военной службы и добровольно ушел из жизни. Дополнительная проверка не установила, что солдата довели до самоубийства или применяли к нему насилие, жестоко с ним обращались, также не выявлены факты дедовщины.
По результатам проверки было принято решение отказать в возбуждении уголовного дела по факту смерти военнослужащего срочной службы в/ч 20170 рядового Александра Орлова по признакам преступлений, предусмотренных ч. 1, 2 ст. 139 (убийство), ч. 1, 2 ст. 145 (доведение до самоубийства), ч. 1 ст. 146 (склонение к самоубийству), ч. 1, 2, 3 ст. 443 (нарушение уставных правил взаимоотношений), ч. 1, 2, 3 ст. 455 (злоупотребление властью, превышение власти или бездействие власти), ч. 1 ст. 456 УК Беларуси (халатное отношение к службе), за отсутствием общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом.
Мать написала новую жалобу, в которой просит провести повторную экспертизу и не закрывать дело, пока не будут даны ответы на все поставленные вопросы.
В Министерстве обороны Беларуси Sputnik сообщили, что позиция ведомства всецело совпадает с выводами Следственного комитета и никаких комментариев в этой связи нет и быть не может.
