Думали ли вы, что делаете кому-то больно, когда постите стройную талию и ПП-завтраки в соцсети? Tochka.by рассказывает историю девушки, которая страдает расстройством пищевого поведения десять лет и при чем здесь общественные установки.
Удивительно, но в современном обществе большое количество людей убеждены, что анорексия – это что-то про диету и временное дискомфортное состояние, но точно не про тяжелую болезнь.
А если скажем про пищевые расстройства, то многие представят тучных людей, страдающих ожирением той или иной степени.
Но расстройство пищевого поведения (РПП) – это и нервная анорексия. Тяжелое психическое заболевание, смертельно опасное. Тот случай, когда фраза «умереть с голоду» обретает вполне конкретный смысл.
Люди, столкнувшиеся с анорексией, ищут путь к выздоровлению едва ли не вслепую. Их часто не понимают близкие, знакомые, коллеги. Их не принимает общество.
Лечение от анорексии долгое, дорогое и порой неэффективное. Но в любом диагнозе самое главное – это принятие. Решение бороться за себя и свое здоровье.
Героиня этой истории как раз из таких – она рассказала нам свою историю болезни и о том, как вернуться к полноценной жизни.
Ксения
Сегодня у Ксении из Минска хорошее настроение. Она позавтракала, приняла медпрепараты, поехала в офис на работу. У нее много планов на день.
А еда теперь не самое главное, как это было раньше. Вот уже десятый год у Ксении расстройство пищевого поведения (РПП). И все началось не с худобы.
«В 11-м классе на фоне приема некоторых гормональных препаратов я набрала лишний вес. Примерно 15 килограммов. Надо мной стали подшучивать сверстники, подружки. Ну и такой возраст, 17 лет – все близко принимаешь к сердцу», – рассказывает героиня.
Что стало триггером
Шутки знакомых и друзей постепенно начали вызывать комплексы. Это и стало триггером, уверена собеседница.
«Причем в семье никогда на тему лишнего веса никаких обсуждений не было. Наоборот, брат мог немного подшутить, но эти шутки быстро пресекались родителями. Правда, в подростковом возрасте родителей не слушаешь, я приняла решение – худеть. Конечно, никому об этом не сказав».
Фактически это был отказ от еды. Но эффект достигнут: килограммы таяли.
«Конечно, я ела. И хотелось есть, но боролась с этими мыслями. Пропускала приемы пищи, уменьшала порции. Внешность нравилась, ради нее была готова на все. А потом поступила в университет и поехала учиться в Минск. И там тоже продолжала ограничивать себя в еде».
Компульсивное переедание
Начались срывы. Ксения столкнулась с компульсивным перееданием.
«Могла почти ничего не есть неделю, а потом сорваться и поглощать буквально все из холодильника. Когда к родителям приезжала – отъедалась. И было чувство вины за это. Потом снова на диету. И так длилось несколько лет. Вес прыгал, то набирала, то сбрасывала», – говорит девушка.
Проблемы с питанием первое время мало кто из близких замечал. Как это часто бывает, отказ от еды списывали на то, что человек не голоден.
«Имея РПП, у меня не было проблем с отношениями. Я встречалась с парнем, потом он стал моим мужем. Понимаете, проблема становится очевидна не сразу», – отмечает Ксения.
Булимия
Месяц за месяцем болезнь прогрессировала. И все больше давала о себе знать. К перееданию и срывам добавилась булимия (искусственный вызов рвоты после бесконтрольного употребления пищи).
Ксения говорит – ее это не особо тревожило. Еда была ритуалом и идеей фикс. Постоянные взвешивания, подсчет калорий. Только чтобы не набрать даже грамма.
«Я в тот момент была стройная, но все равно считала, что нужно худеть и следовать ограничениям. Могла съесть четверть пачки творога в день. И это было много. Но я себе нравилась. Меня раздражало, когда кто-то указывал на малый вес, а такие разговоры были».
Больше всего доставалось близким
Девушка рассказывает, что последние пару лет болезни выдались особенно тяжелыми:
«Доставалось больше всего, конечно, близким. Могла на пустом месте закатить истерику. К примеру, стоим в магазине с мужем, он предлагает что-нибудь вкусное купить. И я начинаю кричать на него, что не буду ничего есть. И таких срывов было очень много».
Расстройство пищевого поведения со всеми своими «прелестями» сказалось не только на настроении:
«Стали выпадать волосы. Мне стало тяжело ходить. Даже кровать застелить стало проблемой. Живу на втором этаже – и подняться на него стало подвигом. Просто ни на что не хватало сил. Сильные эмоциональные перепады. Бессонница».
Прохожие оборачивались
Ксения часто привлекала внимание прохожих, сама того не желая.
«Я это замечала. Как-то пошла в торговый центр, и две девушки стали в меня тыкать пальцем, шептаться. Сильно плакала из-за этого. А после долгое время боялась выйти в люди. Мне казалось, что на меня все смотрят, меня обсуждают и осуждают».
Девушка говорит, что отрицание болезни не было прихотью. Когда ты болеешь РПП – ты не понимаешь серьезности проблемы, осознание всего происходящего как будто запаздывает.
«Сама я осознала, что со мной точно что-то не так, когда примерила одежду в магазине. И увидела, что юбка висит не на талии, а на костях. Как будто щелкнуло в голове: «А не сильно ли я худая?»
К тому времени девушка была как тростинка.
Принятие болезни
Спустя некоторое время девушка все же решила обратиться к врачам. Подействовали и уговоры родных.
«Когда я обратилась за помощью – весила 42 кг при росте 178 см. Мне врач сразу поставил диагноз: нервная анорексия. Назначили антидепрессанты, терапию».
Контракт на работе не продлили
Анорексия – это не только физические страдания, но и стена общественного непонимания, стигма. Из-за болезни Ксения потеряла предыдущее место работы.
«Попросила директора учреждения, где работала преподавателем-лингвистом, продлить мне отпуск по причине болезни, назвала диагноз. В итоге руководство решило не продлевать со мной трудовые отношения».
Жизнь с анорексией
С анорексией Ксения борется вот уже полтора года. Ей пришлось пройти долгий и кошмарный путь – от начала болезни до ее принятия. Прогресс в лечении дается нелегко:
«Даже не столько для себя это делаю. Я видела переживания родителей, брата, мужа. И потому стараюсь преодолеть себя. Зато есть и позитивное. Я наконец-то могу съесть пачку жирного творога и не винить себя. Никогда не могла подумать, что набирать вес будет так тяжело. Плюс 50 грамм – уже хороший результат».
Девушка уверена, что последствий болезни можно было бы избежать. Но винит в случившемся только себя.
«Никому ничего не доказывайте»
Девочкам-подросткам по собственному опыту советует не стремиться похудеть:
«Полюбите себя такими, какие вы есть. Никому ничего не доказывайте. Я понимаю, что это порой сложно сделать. Но все эти журналы, соцсети с фото – это по большей части обман. Принимайте себя со своими особенностями. Если худеть – только по медицинским показаниям и под наблюдением врача. А если вес нормальный – зачем тогда диеты?».
Ксения уверена, что часто еда, в том числе и отказ от нее, становится некой реакцией психики на стресс. И здесь не нужно закрываться в себе.
«Если что-то тревожит – расскажите об этом близким. Не живите наедине с проблемой. Наверняка решение проще, нежели вам кажется. Я себя загнала сама, отгородилась от мира. И считаю это своей самой большой ошибкой».
Также девушка полагает, что родителям нужно наблюдать за детьми: как они ведут себя, что едят. Если подросток отказывается от еды – нужно беспокоиться. А если сильно худеет – тем более.
«В планах – весить 60 кг»
За последние полгода лечения Ксения демонстрирует прогресс – на весах плюс 4 кг. Девушка не считает калории, но уже привыкла есть мало:
«Сейчас я вешу 46 кг, это неплохой результат. А хочу я, чтобы вес мой со временем стал около 60 кило. Мне кажется, тогда будут выглядеть здоровой».
Но болезнь не побеждена. Предстоит большой путь. Ксения не теряет оптимизма и уверена, что бороться с трудностями всегда проще вместе.
«Если кто-то переживает сейчас то же, что и я, буду рада пообщаться. Вместе – легче. Честно – иногда бывает очень тяжело. Может быть, кто-то уже смог преодолеть эту проблему или только в самом начале пути. Готова поделиться опытом и открыта к общению».
Нервная анорексия в Беларуси
По данным из открытых источников, ежегодно в Беларуси фиксируется около тысячи новых случаев заболевания нервной анорексией.
По оценкам экспертов, примерно 60–70 тысяч белорусов, в основном девушек и молодых женщин, страдают отклонениями пищевого поведения.
В психиатрические отделения доходят, как правило, уже в состоянии сильного истощения.
