История вождения у многих начинается примерно одинаково — с велосипеда. Нас учат крутить педали на маленьком трехколеснике, затем мы мчимся по деревне с ногой под рамой на стареньком дедовском велике, рассказывает БЕЛТА.
В школьном возрасте за хорошие отметки получаем на день рождения ту самую долгожданную «раскладушку»… Примерно так у Алексея Клима и началось увлечение этим видом транспорта. Сейчас у него самая большая в нашей стране коллекция ретровелосипедов, в которой более 70 экспонатов на ходу и почти столько же в стадии реставрации. Самый старый датируется 1934 годом, а новый — 2024-м.
А началось все с покупки золотистого тандема — двухместного велосипеда, где оба седока вращают педали. Техника, которая заметно выделяется на фоне остальных раритетов, на ходу и сейчас. «Нашел объявление о его продаже в интернете. Самодельный, в старинном стиле, он принадлежал фотографу, который организовывал на нем фотосессии. Модель показалась очень интересной, захотел такой себе, — вспоминает собеседник. — Велосипед был неисправен. Пришлось ремонтировать буквально на ходу. До дома было километров 25, но я благополучно на нем добрался. Это приобретение и положило начало моему хобби».
Причем со временем в коллекционирование втянулись домочадцы Алексея: родители и сестра. Часто он с ними ездит по деревням, общается с местными, расклеивает объявления о поисках уникальных экспонатов и запчастей. В одну из таких поездок познакомился с бывшим военным. Тот рассказал, что в гараже хранит пару интересных моделей и пригласил в гости. «Приезжаю, а там 14 велосипедов, из которых мне нужен всего один. Но хозяин техники стоял на своем: бери все или ничего. Пришлось скупить весь комплект. Затем едем в другой гараж, где, по его словам, есть еще пара-тройка великов… А их там было больше 50, — улыбается он. — Условие все то же: забирай оптом. Конечно же, я все увез, хоть во второй партии насмотрел для себя только пять моделей».
Сам Алексей свои ретровелосипеды продавать не спешит, хоть ему и не раз предлагали. «Суммы разные, но мы всегда отказываем, потому что понимаем, что второй такой вряд ли получится найти, — говорит он. — Некоторые были выпущены единично, другие — из ограниченной партии, в которой было всего 10 штук. Для нашей семьи редкий велосипед по ценности, как для кого-то биткоин».
В коллекции семьи Клим больше всего моделей Минского велозавода. Алексей и сам там работает специалистом по новой технике — участвует в испытании разработанных моделей. В будущем мечтает открыть на территории завода музей ретровелосипедов. Экспозиция занимает почти все постройки на участке. На заднем дворе — горка из рам, колес, педалей и других составляющих «железного коня». Всему этому богатству Алексей находит применение. Есть у него велосипеды, не входящие в коллекцию, — обычные модели, которые после ремонта продают, чтобы купить очередную редкость. Например, лигерад — лежачий велосипед на рычажном управлении с толкательным механизмом. Это экспериментальная гоночная модель, которую в начале 60-х выпускали на Минском велозаводе. «Настоящий раритет, причем купил я его более двух лет назад в худшем состоянии, чем сейчас. Прошел не один этап реконструкции, до идеала пока далеко, буду продолжать над ним работать, — поясняет Алексей. — На сегодня я бы оценил его стоимость не менее чем в 2 тысячи долларов».
Еще один приметный экземпляр — точная копия итальянского велосипеда конца 50-х. Конструкция необычная: рычаги управления рулем находятся сзади по бокам от ездока, а педали впереди. Заслуживает внимания польский велосипед «Метро», который был выпущен еще в 1934-м, и велосипед Минского мотовелозавода первой модели В-16 1949 года. Среди ныне существующих столичных образцов он — старейший. По словам Алексея, модель более раннего производства в нашей стране не встречал. Мечтает он пополнить фонд двухколесным изобретением Гродненской фабрики — довоенным «Неманом». Еще заполучить иностранный образец — редкий гоночный велосипед «ЦКТБ Тахион», который выпускал завод в Харькове. «Говорят, что такой велик в советское время стоил, как два «жигуля», — рассказывает коллекционер.
