В мире, где каждый шаг кажется решающим, Григорий Марабян ощущал себя потерянным. В поисках своего призвания он прокладывал путь через зарубежные стройки, автомойки и даже раздавал флаеры у безликих станций метро. Дни сливались в серую субстанцию, а карьера казалась бескрайней дорогой без перспектив. Григорий вынужденно вернулся в Мосты — город своего детства. Здесь, среди родных стен проснулось желание создать нечто большее. С долгами и бесконечным энтузиазмом парень начал свое производство столов из массива. Так из тени неопределенности поднялась мастерская, в которой по сей день рождается уникальная мебель. Одних только материалов здесь хватит на две квартиры в столице, а заказы расписаны на месяц вперед.
Onliner начинает новый цикл «Бизнес под навесом», где расскажет, как молодой ремесленник, ютясь в сарае в полуживом поселке, смог вырасти в настоящего бизнесмена.
Где родился, там и пригодился
В городе Мосты находится не только самый длинный в Беларуси подвесной пешеходный мост, но и мастерская нашего героя. Здесь он родился и нашел себе применение. Поиск себя занял долгие годы. Это сейчас его изделия украшают беседки, комнаты и коттеджи белорусов и жителей ближнего зарубежья, лет пять назад про него и знать никто не знал. Отучившись в школе, Гриша поступает на спортивный факультет, мечтая стать тренером. С дисциплиной у него было так себе — исправляли в армии.
— Пришел на гражданку, пытался здесь найти работу — устроился на местный завод, потом еще на один, но больше трех месяцев не задерживался. Платить здесь не принято. Тогда я собрался и уехал в Россию. Проработал полтора года на стройке, где месяцами не выплачивали зарплату, потом еще два года на автомойке — там зарплату платили, но на жизнь ее не хватало, поэтому между делом я раздавал листовки у метро, параллельно покупая телефоны в рассрочку и получая за них займы.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Жил и трудился в Санкт-Петербурге Григорий с братом. Тот листал интернет и наткнулся на рекламу деревянных слэбов и сделал судьбоносное предложение: «Давай начнем продавать дерево». Как ответил Гриша, вы, скорее всего, догадались.
— Это было семь лет назад. Мы заняли деньги, закупили дерево в Краснодаре, думали сбыть в два раза дороже, но ничего не получилось. Долг нужно было возвращать, и мы отдали материал почти по закупочной цене. Осталось четыре куска, я взял их под руку и на маршрутке вернулся домой, в Мосты. Моя девушка тогда работала менеджером по продажам и составила клиентскую базу, а я стал обзванивать людей. На следующий день продал все, что привез. Это был такой звоночек: спрос есть.
Гриша перепродавал партию за партией нашим мастерам. К собственному производству привела обычная математика. Если объяснять совсем на пальцах, то кусок слэба он отдавал за 200—300 рублей, в то время как стол из него же можно продать за 2000—3000. Нужно же приложить всего капельку труда и времени, ведь так?
— Ошибок было очень много. Первые столы были так себе: их гнуло, лопало. Знаний не хватало колоссально, и получить их было негде. Да, есть мастера, которым я и продавал материалы, но они все как один говорили, что это тяжело, что у меня ничего не получится и лучше такое ремесло обходить стороной. Первый год я все изделия возил красить к специально обученному человеку, потому что мне в голову вбили, что я никогда этому не научусь, а у него стаж 15 лет. Делалось все это специально, чтобы на рынке не появился новый конкурент.
Сегодня вероятность брака крайне мала, а вот первые «косячные» изделия приходилось отдавать со скидкой или дарить родным и друзьям.
Начинал в сарае, где из удобств только лампочка
Начинал свое дело Григорий в дедовском сарае в соседней деревне и абсолютно нулевым в плане работы с деревом. Этот период жизни был для него самым тяжелым. Ездить нужно было за 30 километров, поселок глухой, сторожа нет, потому парень часто там и оставался: так было проще.
— Дерево хранилось в здании рядом, чтобы из него что-то изготовить, приходилось вложить силы на перемещение материала. Спина болела адски. Из удобств только лампочка. Отопления нет, а топить котел было страшно. Места для работы два на два метра, ютился как мог. Когда клиенты приезжали за столами, делали шаг назад.
Все знания и навыки получил на практике — смотрел, как делают другие, и просто копировал действия, понемногу делая робкие шаги в сторону, экспериментируя с материалом и инструментом. Из размышлений парня становится ясно: знал бы он тогда, что ему предстоит пройти, даже не начал бы. А сейчас отступать уже поздно, да и дело идет в гору: вот-вот он переедет в собственное помещение, наберет людей и откроет там полноценное производство.
— Был страх, очень большой страх, потому что деньги на старте я брал в долг. Было два случая, когда я платил поставщику $5—10 тыс. и меня кидали. Тебе приходится продавать полсклада по заниженной цене, чтобы хоть как-то прокормиться. Если бы не поддержка жены, друзей, родителей, то вряд ли у меня одного что-то бы вышло.
— Первые продажи — два каповых светильника. Я тогда вообще не умел их делать, попросил другого мастера подправить, заплатил ему, — вспоминает Гриша.
С тех пор этот клиент плотно подсел на дерево: барная стойка, зеркала, часы, панно — все это в его доме из этой мастерской.
Если продать все материалы, хватит на две квартиры в Минске
Помещение, где делают шедевральные столы, напоминает самый обычный гараж. Это и столярная, и склад, и шоурум, и будка для собаки.
Есть даже отдельная комната для опилок, она же фрезеровочная. Здесь особое внимание уделяется пожарной безопасности — о том, чтобы закурить, даже думать запрещено. А искры тут быть не может.
Слэбы завозят манипулятором, а дальше крепкие ребята в лице Гриши и его друзей на своих спинах ставят их у стеночки. Один такой монстр весит кило 300.
На первом этаже около 200 слэбов, столько же на втором плюс 15 кубов досок. Породы — дуб, клен, каповый тополь, ясень — это самые ходовые. Кап — это нарост на дереве, но, когда его заливаешь смолой и лаком, получается такая красота:
— Денег вбухано много, если все продать, можно квартиру, а то и две в Минске взять, с паркингом, — иронизирует парень. Материалом он старается закупаться впрок.
— Должна быть изюминка, потому что, если будешь делать только дубовые или ясеневые столы, дело не пойдет. В моем случае это каповый тополь. Сегодня мне без разницы, с какой породой работать.
Самый дорогой стол продал за $5000
— Кто-то скажет, что столы из эпоксидки — антитренд, но я вас уверю в обратном. Они только-только приходят к нам. Ценообразование сегодня поменялось, были такие моменты, что даже конкуренты спрашивали, почему я продаю так дешево. Выиграть по цене получилось, потому что я работаю напрямую с поставщиками и все материалы закупаю оптом. Средняя цена за стол — 2800 рублей.
— Не дороговато для белорусов?
— 80% моих клиентов — состоятельные люди. У них есть свой бизнес, хороший заработок и огромный дом. Иногда приезжаю под Минск, смотрю на эти коттеджи, на фоне которых даже большой стол кажется крохотным. Приходят люди и со средними доходами, тогда иду навстречу и продаю в рассрочку.
Нужно понимать, что это массив, то есть цельное дерево, оно экологично и простоит десятки лет, а под смолой — так вообще века. Если в Россию заходить с нашими ценами, можно забрать под себя весь рынок. Там такой стол 200—300 тыс. стоит, а люди рассчитываются так, будто за молоком сходили. Самый дорогой стол, который я продал, уехал в Москву за 500 тыс. российских рублей. Если по Беларуси, то самый дорогой стол (длина — 3 метра) я отправил в Минск — за 11,5 тыс. рублей. Самый объемный заказ — 50 столешниц.
Работает Гриша практически без выходных с утра до ночи. Бывает, в пять утра придет и только через сутки выйдет. Парень берется сразу за несколько заказов, параллельно производя четыре-пять столиков. Если делать по одному, они будут «золотыми». Аренда, отопление, свет стоят дорого: например, только за электричество в прошлом месяце он отдал тысячу рублей. К слову, заказы уже расписаны на месяц вперед.
— Если материал термированный, то на изготовление стола уходит 10—15 дней, раньше делал за месяц. Слэб фрезеруется, шлифуется, заливается смолой, снова фрезеруется и шлифуется, затем опять смола, и в конце покрывается лаком.
Вторая причина, по которой герой не появляется дома поздней ночью, — пузыри в смоле. Надо поймать момент, когда они пойдут, и пройтись по смоле еще раз. Не успел — брак и потеря дохода.
— Стараюсь контролировать себя, чтобы голова работала, а то на одном физическом труде далеко не уеду. Год назад стало совсем грустно. Выгорание это или депрессия, черт его знает. Отдых очень важен, в такие моменты я могу выключить телефон и уехать куда глаза глядят на неделю. Но что я заметил: после апатии всегда наступает белая полоса.
Помимо душевной боли и непрерывной усталости, есть риски покалечиться. Задумался о чем-то высоком — и вот они, три шва на большом пальце. Часто делала свое дело гравитация, приземляя на ноги тяжеленные брусья. Что касается заноз, то они Гришу не беспокоят: есть же перчатки. А от пыли в легких спасает респиратор. Душ приходится принимать два раза в день, так как, если этого не делать, опилки станут с ним единым целым.
— Спорт, бассейн — без этого никуда. Устает спина, болят все мышцы. Вот эти слэбы раньше как носил? Сам не понимаю. Такой если упадет, то выполнит роль крышки гроба. Когда работаю, все в пыли, поэтому нужны хороший респиратор и очки.
Инструмент брался в кредит, но, по словам Григория, много и не надо: несколько фрезеров, циркулярка, бензопила, шуруповерт, компрессор. Остальное руками.
— На закупку инструмента хватит 3 тыс. рублей. Сложность была в том, что я вообще не умел им пользоваться, как-то раз даже фреза вылетала. Расходники — куча кругов, герметик, полиэфирная шпаклевка, скотч, лезвия, фрезы. Одной фрезы хватает на один стол.
Работаю в открытую, сразу зарегистрировал ИП, плачу налоги, все по договорам. Первые столы делал на словах, тогда клиент начинает: переделай то, переделай это, — цену меняет, поэтому только договоры. Если стол уже готов, а клиент ушел в игнор, он продастся, в этом я вообще не сомневаюсь. Пока я работаю, а это без малого четыре года, ничего со смолой не становилось. Когда говорят, что стол будет на улице в беседке, я не рекомендую брать его со смолой. Гарантию даю на три года — только потому, что сам не знаю, как она поведет себя через 5—10 лет.
Сковородку на него горячую не поставить, это относится ко всем столам. Желательно пользоваться подложками.
Доволен ли я тем, к чему пришел? Конечно, когда работал на автомойке, даже представить не мог, что открою свое дело и оно пойдет. Все получилось, и это только начало. Счастье точно не в деньгах, главное, чтобы здоровы были родные и близкие. Но и без денег счастья не достигнуть. Главное, что я понял, — это хорошие деньги можно заработать, не имея стартового капитала, кровью и потом, но все же можно.
В планах у 28-летнего Григория производить всю линейку мебели из массива: кровати, столы, стулья, лестницы. Очень много людей просятся к нему на обучение, поэтому близок час, когда появятся мастер-классы или онлайн-курсы. Точек роста в этом деле не сосчитать.
