Несколько недель назад мы опубликовали историю белоруски, которая откровенно рассказала о насилии в семье. Женщина объяснила, почему так долго терпела истязания от мужа и каких неимоверных усилий ей стоило подать на развод после восьми лет в браке.
«А вы поговорите с так называемым абьюзером», — откликнулся в редакционный чат-бот Onliner Андрей (по просьбе героя имя мы изменили). К паре из предыдущей статьи он не имеет никакого отношения, но сама тема минчанину близка. У Андрея даже есть своя теория: он считает, что женщины своим поведением намеренно вынуждают мужчин действовать жестко («получила пинка — и ходит добренькая»). Мы не поддерживаем насилие ни в каком виде, но для объективности решили выслушать доводы минчанина.
Еще до встречи с журналистом Андрей просит подчеркнуть: он никогда не переступал грань во время ссор с бывшей супругой. До избиения или пощечин в их семье не доходило, хотя в некоторых ситуациях мужчина мог применить силу, чтобы привести жену в чувства (об этом чуть позже).
Встречаемся мы на нейтральной территории — в парке, в конце рабочего дня. С первых минут минчанин включает свое обаяние: много шутит и иронизирует, даже интересуется вакансиями на Onlíner. Но стоит нам переключиться на разговор про отношения с бывшей женой, Андрей тут же меняется в лице. В голосе чувствуется сильнейшее раздражение в отношении женщины, с которой он прожил семь лет. Кажется, поднеси спичку — и случится пожар.
«Прихожу домой, а там грязища. Когда это, в конце концов, прекратится?!»
— Мы познакомились, когда она еще была студенткой, оканчивала институт и выходила на свой трудовой путь. Сразу, в принципе, стали жить вместе, а лет семь назад поженились, — начинает рассказ Андрей и тут же переключается на причины конфликтов: — Когда начался процесс поиска работы, ее «ищу» затянулось на несколько лет. Такое безобразие форменное. Окей, я со всем согласен, но только в том случае, когда я прихожу домой, а там шторы постираны, все поглажено, коврики чистые лежат, есть приготовлено…
Но у нас было так: я прихожу, а человек час назад только проснулся и хорошо если хотя бы пытается изображать бурную деятельность.
Еда, ватные палочки, расчески — все валяется в постели. Грязная посуда, чашки расставлены по всем углам. Клочья пыли лежали в комнате по несколько недель. Лень какая-то просто глобальная. У нас окна не мылись годами, серое стекло — там уже не видно ничего. Я спрашивал: «Тебя все устраивает?» Она отвечала: «Да, ты просто не видишь, как я устаю».
Всякому терпению рано или поздно приходит конец. Я стал разговаривать, делать замечания. И когда начал строго спрашивать: «Ну, в конце концов, когда это прекратится? Либо работай, либо дома что-то делай», — с тех пор и появилось такое выражение, что я абьюзер.
— Сами себя абьюзером вы не считаете?
— Нет, это со слов жены. Она еще любила приводить пример подружки, которая не работает, дома ничего не делает, а муж ее любит. То есть женщина создана для прекрасного. Я никогда этого не понимал.
Когда уже начиналась скандальная манера разговора, отвечал жестко. Я экстраверт, у меня все эмоции наружу: добрый я, злой или раздраженный — в себе ничего не сдерживаю. Достоинство это или недостаток, не знаю, не мне судить.
У нас еще всегда был один триггер. Дома появился кот, которого мы очень сильно любим. Так как я всю жизнь прожил с животными, кое-что в психологии котов понимаю. Вижу по поведению, нравится им что-то или нет. А она берет кота на руки криво, вверх ногами, в какой-то непонятной позе, и он начинает ее кусать, вырывается… Я ей говорю: «Отпусти кота, ему неприятно». Она отвечает: «Что ты меня учишь, мой кот, что хочу, то и делаю».
Когда ты второй и третий раз повторяешь, а она не понимает, приходится повышать голос с использованием где-то и нецензурной брани. На все это один ответ: «Ты абьюзер!»
Или вот едем в машине, она включает что-то, начинает тыркать на кнопки, не понимая, что делает вообще… Я говорю: «Убери руки. Мы едем по трассе 120 километров в час, какого черта ты делаешь?» И вот я снова абьюзер.
— То есть конфликты у вас были из-за кота и музыки в машине?
— Не только. До кота у нее были приступы ревности. Она ревновала ко всем моим бывшим, коллегам, каким-то знакомым. Да, круг общения у меня большой, я социальный человек, и, естественно, так или иначе женщины проскальзывали в моей жизни. При этом все было на виду — до определенного момента. Потом у нее появилась привычка лазить в мои мессенджеры. Любила втихаря все нафоткать и устраивать на этой почве истерики.
И вот тут самое интересное. В какой-то момент я вообще перестал понимать: абьюзер в нашей семье — это вообще кто? Почему абьюзеры обязательно мужчины? Почему нет женского рода — абьюзерша?
Она меня не избивала, нет. Но могла щипать, могла брать за мужские части тела и делать это больно. Как-то бросила чашку с кипятком — естественно, брызги прилетели. Разрушение дома — это вообще была нормальная история.
В таких случаях мне приходилось применять физическую силу. Но не в том плане, чтобы вырубить оппонента «по-мужски», по мягким органам. Приходилось или скручивать, чтобы человек пришел в себя, или на кровать уложить (не исключено, что это получалось лицом вниз). Это сила, да. Но по-другому никак. Когда тебе делают больно, ты машинально рукой отбиваешь удар.
«Она не уживется с мужчиной-подкаблучником, ей будет скучно»
— Вы считаете, что в вашем случае это была самозащита?
— Если происходил контакт с силой, то да, это была механическая самозащита. Но когда приходилось обездвиживать человека, это был скорее способ успокоить: «Очнись!» Будоражило то, что она мало того, что бьет посуду и крушит дом, так еще и не купила ничего! Ничего не заработала! И жила за чужой счет.
Или вот смотрите: у меня интеллектуальная работа, днем мозг перегружен, хочется прийти домой и расслабиться, посмотреть телевизор. И тут ни с того ни с сего приходит человек, ложится рядом и рассказывает про кого-то там в интернете, кто мне вообще не знаком. Я говорю: «Оставь меня в покое». Но нет, начинается бубнение: «Ты не хочешь со мной разговаривать, бу-бу-бу, бу-бу-бу». Иногда шепотом таким неприятным, гадким. А в домашней тишине от этого просто выворачивает.
Ты просишь раз: «Помолчи, пожалуйста», — два: «Мне нужна тишина», — на третий раз уже кричишь: «Заткнись!» — но это не работает. Тогда нужна сила. Я потом узнал от ее мамы, что, когда она была маленькая, приходила из садика и всех доставала, пока не получала ремня, а потом успокаивалась. Ремня получила — и все, золотой ребенок, улыбается и играется.
И я тогда понял, что она хочет этого от меня постоянно. То есть ей скучно жить с мужчиной-подкаблучником, божьим одуванчиком, она не уживется с ним. Ей нужно, чтобы рядом был тот самый абьюзер.
После того, как получит порцию мата, тогда успокаивается. Может пойти, приготовить что-то вкусненькое, на следующий день наведет порядок. Представляете, как это работает?
Но мне это, конечно, неинтересно… Я, вообще, уравновешенный, доброжелательный человек. Но когда каждый день тебе вымывают нервы, вместо того чтобы дать поспать, это все выводит из себя.
— Вы говорите про бубнеж. Но со стороны кажется, что жене просто хотелось внимания и эмоционального контакта…
— Со стороны кажется так. Но это выглядит действительно как бубнеж: «Ты меня не любишь, ты больше любишь свою бывшую, давай разведемся, я тебя ненавижу, чтобы ты сдох, скотина»… Когда мне это надоедало, приходилось применять различные способы.
— Вы не боялись, что однажды переступите грань?
— Я никогда не позволю себе ударить женщину по жизненным органам или по лицу. До такого у нас не доходило.
— И даже под алкоголем?
— Пью я достаточно редко и только легкие напитки, то есть я не бываю в невменяемом или бессознательном состоянии. И когда я пьяненький, я добренький.
— Могли в нее что-то бросить?
— Бросать — нет, мало ли куда это прилетит. Мне дом жалко.
«Обычно женщины не делают таких странных вещей. Это ненормально»
— Вы пытались спокойно обсудить все с женой?
— Конечно, мы даже к психологу ходили, пытались о чем-то договориться. Ничего не работает. У психолога были раскрыты все нюансы моих отношений с бывшими, вплоть до демонстрации переписки. И там она тоже говорила про абьюз. Вроде бы договорились, что ей нужно скорректировать свое поведение, вот эти раздражающие меня факторы, а мне нужно заблокировать общение с бывшей женой. Хотя общение там было очень редкое. Придет эсэмэска «Как дела?» — и это уже как красная тряпка для быка. Начинается истязание меня.
— Как именно вас истязали, объясните.
— Психологическое истязание. Я настаиваю: абьюз был с той стороны. Когда просишь: «Не надо мне сейчас ничего рассказывать, уже час ночи, в шесть утра вставать, нам надо спать», — а она не слушает. Я считаю, что это истязание.
Или вот еще один раздражающий фактор. Она сидит дома без дела, высыпается, ей скучно. Я на работе, в делах. И тут начинается: десять сообщений в мессенджерах. Ты думаешь: «Что случилось? Мама, пожар — что?» Открываешь, а там набор несвязных предложений. Выключишь Viber — начинается плям-плям в Telegram, потом в Instagram, какой-то видос… «Пожалуйста, остановись, я работаю!» — говорю ей. Но нет, ей важно сейчас все выяснить.
Вы поймите, это же не единственный человек, с которым я общался, и обычно женщины не ведут себя так странно. А это странные вещи, когда человек не дает спать, не дает водить машину, все ломает и крушит, закатывает истерики, начинает издавать неприятные звуки, включает непонятные песни с непонятными мотивами. «Надень наушники», — говорю. «Нет, не хочу», — отвечает. Ну вот как?
— Может, вам надо было просто жить в разных комнатах?
— Так есть вторая комната. Я пытался выставить ее, но она не выставляется, она возвращается.
— Как вы потом мирились?
— Я очень долго отхожу. Я мог три дня помнить, как меня вывели из себя. А она уже через час отходила, становилась добрая и хорошая. Чтобы задобрить
— Она пыталась от вас уйти по-серьезному?
— Нет, никогда. Она меня просто называла абьюзером. После этого приходила мириться и продолжала со мной жить. Говорила, конечно: «Давай разойдемся, ты найдешь себе лучше, а я тоже найду того, кто будет заботиться обо мне». Я отвечал: «Хорошо, давай разводиться. Куда тебя везти? Домой, в съемную квартиру, к любовнику?» Она тогда успокаивалась, становилась хорошая и добрая. Могла даже сходить в магазин и купить еды вместо шмоток…
Вообще, мы много раз расходились. Я пытался отвезти ее к маме: «Вот, забирайте». Но она возвращается. И опять появляются какие-то надежды, что вот станет лучше… Она начнет заниматься работой, начнет заниматься домом.
«Доводит до садизма и получает от этого удовольствие»
— Как вы думаете, зачем ей было жить с абьюзером?
— Я думаю, что она специально провоцировала, создавала такие условия, чтобы ты становился абьюзером. Я же уже не маленький, у меня были разные женщины. И даже очень ревнивая была, но она не называла меня абьюзером. У нас до сих пор теплые и дружеские отношения.
А моя бывшая жена — энергетический вампир, ей нужна такая подпитка. Она каждый раз просила этой грубости. Возможно, у нее нет понимания, какой должна быть семья. Возможно, вошло в какую-то привычку. Такое садо-мазо… Доводит человека до садизма и получает от этого определенное удовольствие.
— Вы говорили, что развелись год назад. Чья была инициатива?
— Моя. Она не хотела, даже убегала из загса. После развода мы еще пробовали жить вместе. Она даже устроилась на работу… Но потом снова стала доставать меня и устроила очередной скандал… Сейчас я уже хочу нормальные отношения, хочу здоровую семью.
Я знаю, что есть женщины самостоятельные и самодостаточные, приятнейшие собеседники. Они есть, я их знаю.
— И вы не будете абьюзером в таких отношениях?
— Нет, это невозможно. Когда ты восхищаешься женщиной, какое там может быть абьюзерство? У меня уже был опыт нормальных отношений после развода. Я прихожу и с удовольствием разговариваю с человеком. Есть женщины, с которыми можно адекватно все обсудить.
Я вот смотрю на родителей — они до сих пор вместе. И главой семьи у нас всегда была больше мама, а папа был добряком, у него куча друзей и знакомых. Папа для меня всегда был примером того, как должно было быть в моей семье. Но почему-то я не могу к этому прийти, хотя очень хочется.
— Как вас воспитывали в детстве? Были наказания?
— У меня все было строго, строгие родители. Но это была любовь. Меня били не потому, что я доводил их до истерики, а потому что я сделал что-то неправильно: плохо себя повел, сознательно где-то «накосячил». Было понимание, что если ты намеренно делаешь что-то не так, то получишь за это ремня.
— Так воспитывать детей — это нормально?
— Скорее всего, это наше поколение такое. Как правильно поступать сейчас, я не знаю. Вижу, что есть дети, которых не бьют, но они хорошо воспитанные, прилежные. Поэтому не знаю, как ответить на этот вопрос. Думаю, что мальчиков в любом случае нельзя растить хлюпиками. Девочек, конечно, бить нельзя.
