Кажется, что все ужасы психлечебницы уже давно описаны. В том числе в книге Нелли Блай «Десять дней в сумасшедшем доме». О медучреждении, в которое она попала, сымитировав безумие, ходили самые невероятные слухи. И в процессе проведения журналистского расследования они, к сожалению, подтвердились.
Много лет спустя Нелли Блай стала прототипом одного из главных персонажей легендарного сериала Райана Мерфи «Американская история ужасов» – Ланы Уинтерс.
Журналист Tochka.by на такие лавры не претендует. Но нам тоже есть что рассказать. О закулисье одной из столичных психиатрических больниц поведала ее бывшая пациентка Ангелина (имя героини изменено. – Tochka.by).
Девять палат
Собеседница лежала в медучреждении два раза – суммарно пять недель. В обоих случаях оказалась там из-за попыток себе навредить. Соответственно, была направлена в суицидальное отделение.
«Когда я попала в психиатрическую больницу в первый раз, там еще действовали ковидные ограничения, но все палаты оказались забитыми. Поэтому мне смастерили кровать из двух лавок и аналогичного количества стульев, на которые положили матрац. Размещалась эта самодельная конструкция в коридоре», – рассказывает Ангелина.
Всего на этаже было девять палат. Та, что находилась у входа, предназначалась для особо буйных либо только прибывших пациентов. По словам девушки, там их могли привязывать к кроватям, чтобы усмирить. Возле этой палаты всегда стояло кресло – для санитарки, наблюдавшая за постояльцами.
На некоторых кроватях, говорит Ангелина, были крепления – в них продевали бинты или веревки, чтобы при необходимости привязать пациента. На окнах не было ручек, зато висели замки. Вместо зеркала на стене была прикреплена пластина, обклеенная фольгированной бумагой.
Особый ужас у Ангелины вызывала душевая. Она состояла из трех кабинок. Открытых кабинок. А перед входом стояла лавочка, на которой больные оставляли свои вещи.
«Душ мы принимали раз в неделю и под непрерывным наблюдением персонала. Перед водными процедурами все пациенты сдавали постельное белье и получали свежий комплект. Та же схема работала и с ночнушками – в воскресенье или понедельник нам выдавали постиранные», – вспоминает собеседница.
В столовой висел телевизор, но за все время нахождения Ангелины в медучреждении включали его только один раз. В основном за неимением альтернатив (мобильные телефоны постояльцы учреждения сдавали персоналу, как только попадали в отделение) пациенты развлекали себя разговорами друг с другом и чтением.
«Мягкие» книги и обувь без шнурков
Курить выпускали только раз в день. Но у тех, кто соглашался на трудотерапию, были свои привилегии. Что приходилось делать любителям никотина? По сути, они выполняли обязанности санитарок: мыли полы, носили чаны с едой в отделение и т.п. Взамен получали несколько дополнительных перекуров.
Физическое насилие, по словам Ангелины, по отношению к пациентам работники медучреждения, слава Богу, не применяли. Однако сестры могли накричать на больного. Иногда угрожали – чтобы успокоить. При необходимости удерживали, дабы привязать особо буйных к койкам.
Родственники могли приносить пациентам передачи, но все продукты тщательно досматривались, упаковки вскрывались.
Персонал не очень хорошо относился к книгам в твердом переплете (можно использовать для самоповреждения), запрещалась обувь или одежда со шнурками, влажные салфетки с пластиковым держателем, газировка. Подушки также просили не передавать – тут аргумент умещался в коротком слове «пылесборники».
Дружба, которая тянет на дно
Но больше всего поражает не атмосфера, которая царит в психиатрической больнице, а истории пациентов, говорит Ангелина.
«У нас в отделении лежала женщина лет 50. Раньше она работала преподавателем английского языка. У нее был очень приятный, хорошо поставленный голос. Не могу сказать, при каких обстоятельствах она попала в психиатрическую больницу, но поступила туда с шизофренией. И мне, по правде говоря, становилось очень грустно от осознания того, как сложилась ее жизнь», – делится собеседница.
Еще надолго врезалась в память Ангелины девушка, у которой психическое расстройство прогрессировало на глазах.
«Одной из ее галлюцинаций был некий мужчина, который якобы не разрешал ей носить платья и рассказывать кому-либо о его существовании», – вспоминает собеседница.
Еще одна девушка по имени Вероника болела анорексией. Она спрыгнула с третьего этажа здания, поэтому ее поместили в суицидальное отделение. Вероника часто крала еду у других пациентов и постоянно стремилась присвоить хлеб, хранившийся на кухне. По воспоминаниям Ангелины, девушка регулярно принимала тяжелые препараты, поэтому была вялой и с трудом общалась с остальными пациентами.
Завести какие-либо дружеские связи, которые сохранятся вне стен психиатрии, по признанию собеседницы, в таких учреждениях практически невозможно. Но Ангелине это все-таки удалось: она познакомилась в отделении с художницей, и девушки до сих пор поддерживают общение.
При этом героиня не скрывает, часто получается так, что связь с бывшими пациентами больницы только тянет на дно, так как люди возвращаются к тому, с чего начинали: снова прибегают к саморазрушению, могут умышленно нанести себе травмы.
В целом в суицидальном отделении относительно спокойно, заверяет Ангелина. А вот о пациентах, страдающими шизофренией, ходят другие слухи: больные там более буйные. Соответственно, и обстановка там иная. Но это уже совсем другая история.
