Слонимские ветра в тот день настолько разбушевались, что вынуждали подставлять под их удары то одну, то другую щеку. Это особенно символично, когда прямо перед тобой синагога, грустно разваливающаяся в самом центре города. Лет 20 или 30 она принадлежала государству — сначала ЖЭСу, потом местному райисполкому.
Но в конце 2020-го ее приобрела на аукционе писательница Илона Караваева (в творческих кругах она известна под псевдонимом Иоанна Ривз). Не смогла смотреть на то, в каком ужасном синагога состоянии, и решила своими силами восстановить, для чего даже продала собственную квартиру. Правда, эти самые силы не рассчитала. И теперь не знает, сможет ли за оставшиеся 4 года осуществить реконструкцию, на которую, по мнению специалистов, требуются десятилетия, рассказывает Onliner.
Что за синагога такая?
Слонимскую синагогу построили в 1642 году в стиле барокко. Еврейская община здесь в то время насчитывала около 1000 человек.
По некоторым данным, постройка входила в десятку самых значимых еврейских молитвенных домов в Восточной Европе. Ее отличительная черта — бима, состоящая из четырех массивных столбов и сводов, украшенных растительным орнаментом. Когда-то давно здесь читались свитки Торы. Хранились они в Арон-Кодеше, который обрамляли обернутые лентами вазы, гирлянды, карнизы с зубцами. Все четыре стены здания были усеяны росписями, воспроизводившими сцены из Библии, — такое редко встречается в подобных религиозных сооружениях.
В 1881 году синагога сильно пострадала от пожара. Однако на деньги городских жителей была восстановлена. Тогда же рядом появились две пристройки.
Во время Второй мировой войны тут хранилась немецкая сельскохозяйственная техника, среди которой известный еврейский партизан Нёня Циринский прятал оружие. Потом он передавал его соратникам.
В советский период здание использовалось как склад мебельной фабрики. В пристройках располагались магазины.
С 1990-х годов синагога медленно, но верно дряхлеет и превращается в классическую заброшку. Стены исписаны граффити, по углам разбросан мусор, а под той самой бимой неизвестный организовал подобие ночлежки — там лежит одеяло и кое-какие вещи. Здесь наверняка ночевал не один бездомный.
А кто ее владелец?
Когда представляешь, кто мог ввязаться в эту реставрационную авантюру, в голове всплывает образ смелого энтузиаста, чье сердечко предпочло болеть за белорусскую историю и культуру. Пожалуй, Илона вполне подходит под это описание: все-таки личность творческая, а значит, увлекающаяся. Такие порой ставят идею выше, чем собственное благосостояние и комфорт.
— С четырех лет я играю на фортепиано. Не было и дня в моей жизни, который я бы провела без музыки. Конечно, сейчас я уже не сижу за инструментом по 4—6 часов в сутки, как во время учебы, но все равно остаюсь с ней связана.
Женщина окончила Белорусскую академию музыки, стала членом Союза музыкальных деятелей страны. Долгое время выступала за рубежом и успела поработать в Германии, ОАЭ, Омане… В последней стране Илона даже захотела построить небольшую православную церквушку, так как человек она религиозный (спустя годы эта мечта своеобразно трансформировалась в покупку синагоги).
— Я постоянно разрывалась между двумя странами. И когда моя дочка подросла и начала ходить в школу, я поняла, что пора окончательно возвращаться в Беларусь. Здесь музыкальная ниша уже была занята, пришлось искать другие варианты. Я всегда тяготела к литературе, да и через нее проще общаться с детьми. Так и появился мой первый сборник рассказов «Волшебные сказки леса». Позже я написала несколько пособий по английскому языку для малышей. Но из-за пандемии выпускать книги стало сложнее: презентации, форумы и фестивали практически не организовываются, продажи в итоге падают. А печатать произведения дорого, особенно когда это не окупается.
Параллельно Илона занялась педагогикой и открыла в Минске развивающую школу для детей. Правда, уже через пару месяцев коронавирус вынудил ее отказаться и от этой идеи. Казалось бы, что дальше? Но получилось как в сказке: новое дело (возможно даже — всей жизни) само ее нашло.
Спонтанная покупка и последовавшие за ней проблемы
На объявление о продаже синагоги в Слониме наша героиня наткнулась совершенно случайно. Заинтересовалась и полезла за информацией в интернет. На одной из фотографий заметила полуразвалившийся Арон-Кодеш, украшенный остатками причудливой лепнины.
— Его венчали таблички Моисея — заповеди, которые он оставил своему народу. Это страницы Ветхого Завета — книги, которая является основой и для моей религии. Здесь я не вижу разницы между иудаизмом и христианством. Глядя на то, как все это осыпается и медленно разрушается, я почувствовала сильную боль. Так не должно быть. И я решила поучаствовать в аукционе и спасти этот памятник истории.
Еще одна причина, почему белоруска не забраковала эту идею в собственной голове, — ее бабушка, дедушка и мама после войны переехали в Слоним и прожили там несколько лет. В этом городе родилась ее тетя. Так что для минчанки этот шаг — своеобразная дань уважения предкам. К слову, евреями они не являются.
С момента подачи заявления до проведения торгов прошло несколько месяцев. Илона старалась не опережать события и много не размышляла над тем, что будет делать, если выиграет их.
— Вдруг там будет еще 30 претендентов, так зачем волноваться заранее?
Минчанка явно переоценила спрос на заброшенные культурно-исторические объекты: желающих купить старинное здание больше не оказалось. Женщина забрала его практически за стартовую цену — 27 400 рублей, — к которой чиновники добавили еще 5%. Получилось около 30 000 рублей, или $11 000. Можно сказать, Илона еще легко отделалась: до этого религиозное сооружение пытались реализовать за 137 000 рублей.
Чтобы позволить себе такую дорогостоящую покупку, писательница была вынуждена продать свою единственную квартиру в Минске: необходимой суммы на руках у нее на тот момент не было.
— Из близких меня никто не отговаривал. Конечно, выдали неоднозначную реакцию: мол, только мучиться будешь. Теперь же постоянно спрашивают, как там синагога. Переживают за меня и мое здоровье, ведь сил все это отнимает много.
О своем решении поменять недвижимость в столице на синагогу в райцентре не жалеет до сих пор, хотя и смотрит на авантюру, в которую ввязалась, уже с меньшим очарованием и воодушевлением.
— До аукциона я ни разу не посещала это место. Доверилась описанию, в котором никто не указал, что здание находится в аварийном состоянии. Когда впервые зашла внутрь, просто оторопела. Конечно, я ожидала, что от росписей ничего не осталось… Но никак не готова была увидеть жуткие дыры в потолке, трещины и проломы в стенах, из которых вываливаются кирпичи…
На первый взгляд, проблемные участки требовали незамедлительных решений. Но чтобы реставрационные работы стартовали, надо провести серьезные исследования, подготовить проектную документацию и согласовать ее с Министерством культуры… Все-таки историко-культурная ценность. На все это нужно время и деньги. По словам Илоны, один только проект реконструкции обойдется в $50 000—100 000. Сам же процесс может потребовать миллионов долларов.
— Такие суммы я себе и представить не могла, пока не стала вникать во все нюансы. Даже для бизнесмена это дорого, а для творческого человека — артиста, музыканта, писателя — это какие-то заоблачные деньги.
Благодаря стараниям и личным средствам белоруски обследование сооружения все-таки началось. Однако и тут не обошлось без трудностей.
— Стены синагоги примыкают к парковке и рынку. Отступ от ларьков — всего в две ладошки. Поэтому доступа к зданию с двух сторон практически нет. Это препятствует его изучению. Как в будущем устанавливать там строительные леса, как формировать заезд для строительной техники, тоже неясно. Конечно, с продавцами можно как-то решить вопрос, но наверняка придется оплачивать какие-то издержки по переносу торговых точек, компенсировать упущенную прибыль… Я слышала, что у исполкома назрел план по перестройке исторического центра Слонима — может, тогда и парковку с рынком реорганизуют… Но я боюсь, что это далекие перспективы.
Пока же наша героиня разбирается с более насущными вопросами. Например, налогом на землю.
— За год я потратила на него 1000 рублей. Мои знакомые держат недалеко от Минска придорожное кафе и платят 240 рублей. Я очень удивилась этому факту и принялась узнавать подробности. Выяснила, что законодательство освобождает от этих выплат физических лиц, владеющих историко-культурной ценностью. Но для этого объект должен быть внесен в какой-то особый перечень, о котором я понятия не имела… И нет, это не список историко-культурных ценностей, что было бы логично. Сейчас я жду решения налоговой по этому вопросу.
Мелкие расходы тоже на Илоне: покос травы, ремонт окружающего синагогу забора. Один из них высокий, деревянный, и там уже третий раз ломается калитка. Другой из сетки, и в нем постоянно делают дырки охотники поглазеть на достопримечательность.
— Почему нельзя просто позвонить и попросить об экскурсии? Мой номер есть даже на Google-картах. Но люди почему-то предпочитают проникать сюда нелегальным способом. А ведь на мне охранные обязательства, я несу ответственность за сохранение архитектурной целостности здания. Иначе штраф (8—25 базовых величин. — Прим. Onlíner). К счастью, за этот год вандалы не объявлялись, но кто знает, как будет дальше.
На что надеяться?
Столкнувшись со всеми этими трудностями, женщина не растеряла оптимизм и надеется, что ей все-таки удастся восстановить религиозный памятник, чтобы его смогли увидеть будущие поколения. Но собственных сбережений ей на это явно не хватит.
— Именно поэтому я отодвинула свою писательскую деятельность на второй план, стала работать по 8—12 часов в сутки на благо синагоги. Исследовала ее архитектуру и историю, чтобы выступать на различных конференциях и тем самым привлечь к ней внимание. А еще создала благотворительный фонд «Спасая наследие», с помощью которого собираю деньги на реконструкцию. Я с самого детства мечтала основать нечто подобное. С тех самых пор, когда во время учебы в лицее услышала о фонде Джорджа Сороса. В СССР всего этого не было, а потому такие проекты казались чем-то невероятным. К сожалению, за все это время я не получила на счет ни одного пожертвования. Наверное, белорусам проще отдавать деньги на лечение ребенка, чем на реставрацию старинного сооружения…
Минчанка искала поддержку и у еврейских общин — в Беларуси и за рубежом, но заинтересованности не заметила. Подавалась на международные гранты, государственные программы, писала различным коммерческим компаниям — пока тоже безуспешно.
— На меня возложена огромная ответственность, о которой я и не подозревала, когда подписывала акт купли-продажи. Мне отведено на восстановление синагоги всего 5 лет — это ничтожно мало. Храм Христа Спасителя в Москве реставрировали около 40 лет, мелкие церквушки в Польше тоже ремонтируют по 40—50 лет. И самое обидное то, что даже проект реконструкции, который я хочу доделать, будет действителен всего лишь 2 года. В случае моей неудачи новому собственнику придется готовить его заново. И тогда абсолютно все будет зря.
Что бы Илона хотела видеть в обновленном здании? Конечно, музей, рассказывающий об истории Слонима, синагоге, Холокосте. А еще культурный центр, в котором можно проводить выставки, концерты классической музыки.
— Слоним — маленький город. Здесь живет всего 50 000 человек, и даже по выходным центр пустует, как только закрывается рынок. Но если получится добавить его в какие-то туристические маршруты, возможно, что-то изменится.
Перед тем как вернуться в столицу, заходим с Илоной в один из местных «Грошиков». Примерно полгода назад в нескольких таких появились ящики для пожертвований на реставрацию синагоги. Женщина грустно смотрит на содержимое прозрачной коробки: пробежавшись глазами по купюрам и монетам, можно насчитать около 50 рублей. В этот момент к нам неуверенно подходит бабушка в бежевой куртке и розовой шапке. Узнав, что это и есть та самая новая владелица, улыбается:
— Я сама 2 рубля положила и другим говорю: попала писательница в ощип с этой синагогой, помогать ей надо.
