«В Ташкенте ребят хоронили 200 тысяч человек»: 46 лет назад по пути в Минск разбился знаменитый «Пахтакор»
11 августа 1979 года жители украинской деревни Куриловка пережили трагедию, которую не забудут никогда. В 13:35 над Днепропетровской областью в воздухе произошло лобовое столкновение двух пассажирских лайнеров — один следовал по маршруту Челябинск — Кишинёв, другой — Ташкент — Минск. Местные жители впоследствии рассказывали, как видели, как с неба падали обломки горящих самолётов.
Крушение унёсло жизни всех 178 человек, находившихся на борту. Среди погибших были 14 футболистов ташкентского «Пахтакора», направлявшихся на выездной матч чемпионата СССР против минского «Динамо». Эта трагедия стала одной из самых масштабных в истории советской авиации.
Детали расследования долгое время держались в строгой тайне, и лишь спустя годы, после распада СССР, часть информации стала доступной. В преддверии очередной памятной даты Onlíner пообщался с людьми, которые в тот день ждали прилёта команды в Минске, а также с бывшим футболистом «Пахтакора», которому из-за травмы не удалось попасть на рейс — именно это спасло ему жизнь.
Каким был «Пахтакор» до трагедии: состав, тренер, амбиции
В конце 1970-х ташкентский «Пахтакор» считался крепким середняком чемпионата Советского Союза. Да, команда не была грандом, не завоевывала медалей, не играла в еврокубках, но могла дать бой любому лидеру. Болельщики со стажем до сих пор вспоминают, как осенью 1975-го «Пахтакор» на своем поле разгромил знаменитое киевское «Динамо» — 5:0. За 10 дней до этого киевляне стали лучшим клубом континента, завоевав Суперкубок УЕФА.
В 1979-м команду из Ташкента возглавил бывший тренер минского «Динамо» Олег Базилевич. К началу второго круга она набрала неплохой ход: перед игрой с минчанами узбеки одержали 4 победы подряд, и Базилевич был убежден, что его команде вполне по силам вклиниться в борьбу за медали. Третье и восьмое место, на котором шли ташкентцы, разделяли 8 очков.
Футболистов «Пахтакора» прекрасно знал нападающий минского «Динамо» Владимир Курнев. В 1977 году он переехал в Ташкент по приглашению главного тренера Александра Кочеткова и провел в команде два сезона.
— Условия там были хорошие. Как в бытовом, так и в финансовом плане. В распоряжении клуба была загородная база, хороший стадион. Узбеки вообще очень любили футбол — трибуны полностью заполнялись болельщиками. Команду курировал секретарь компартии Узбекистана Шараф Рашидов. И когда в 1977-м мы вышли в высшую лигу, каждый получил по «Жигули», — вспоминает Владимир Борисович. — Коллектив у нас был интернациональный: я прилетел из Минска, Корченов родом из Казани, Куликов — из Москвы, Покатилов — из Ашхабада, Серостанов — из Ростова. В команде царил здоровый дух и не было никаких противоречий.
Игроки подобрались хорошего уровня. Владимир Федоров и Михаил Ан уже приглашались в сборную. Какими они были футболистами? У Федорова была скорость и сильный удар, Ан — пластичный и эластичный игрок — обладал высочайшей культурой паса. Он делал передачу на любое расстояние, и партнер мог быть уверен, что она точно до него дойдет. Да, в отборе Миша был не очень, но вот в созидании — силен.
На память о времени, проведенном в Узбекистане, у Владимира Курнева сохранились черно-белые фотографии. Вот «Пахтакор» во время товарищеского матча в Непале в сентябре 1978-го.
А этот снимок сделан в августе того же года в Намангане. Владимир Курнев в нижнем ряду шестой слева.
Курнев вспоминает, что мог продолжить играть в «Пахтакоре» и в 1979 году, однако решил вернуться к семье в Минск.
— Кочетков меня не хотел отпускать из «Пахтакора». И когда перед сезоном я уже тренировался с «Динамо» на спортбазе «Эшера» в Грузии, специально летал в Ташкент, чтобы поговорить с тренером и ребятами. Я объяснил, что ухожу не куда-то там, а возвращаюсь домой, меня ждет семья. В итоге Кочетков смилостивился. Вскоре его самого на посту главного тренера сменил Базилевич.
Хорошо помнит тот «Пахтакор» и бывший защитник минского «Динамо», сборной Советского Союза Сергей Боровский. Он подтвержает, что ударная мощь исходила от двух игроков — все тех же Федорова и Ана.
— Они уже выступали за сборную Советского Союза, и, как я знаю, Владимир Бесков собирался их попробовать в национальной команде перед Олимпиадой-1980, — говорит Сергей Владимирович. — Прогресс «Пахтакора» был заметен. У нас с ним всегда были непростые игры. Главным образом в Ташкенте, где сложились особые климатические условия. В первом круге мы проиграли им 0:2, настраивались на реванш, но…
Авиакатастрофа 11 августа 1979 года: как погиб «Пахтакор» и что было после
Утром 11 августа клубный «Икарус» привез «Пахтакор» в международный аэропорт, и в 11:30 рейсовый ТУ-134 с футболистами на борту поднялся в небо над Ташкентом. Вместе с одноклубниками в салоне сидел Михаил Ан. Он прекрасно понимал, что из-за травмы играть с «Динамо» не сможет, но как капитан решил поддержать товарищей в Беларуси.
А вот главный тренер Олег Базилевич вместе с «Пахтакором» не полетел: он отправился в санаторий в Сочи, чтобы повидаться с женой и сыном, и должен был прибыть в Минск другим рейсом.
Но ни Ан, ни Базилевич в Минск так и не прилетели. В 13:11 самолет после дозаправки вылетел из Донецка, и буквально через 20 минут произошло непоправимое: ТУ-134 врезался в другой аналогичный лайнер, следовавший из Челябинска в Кишинев. Правым крылом он снес часть кабины, после этого лайнеры столкнулись хвостами. Один самолет еще в небе развалился на несколько частей, другой попытался совершить экстренную посадку, но ничего не вышло. В авиакатастрофе у Куриловки погибли 178 человек.
В то время футболисты «Динамо» ожидали предстоящего матча и ничего не знали о случившемся.
— В те дни мы готовились к игре на нашей базе в Стайках. Команды, которые прилетали в Минск, встречал наш администратор Леонид Михайлович Василевский. В тот вечер он поздно вернулся на базу. Утром, после подъема, нас собрал главный тренер Эдуард Васильевич Малофеев и сообщил о трагедии. Тренировки, естественно, не было. Мы все уехали с базы, — вспоминает Сергей Боровский. — Чувствовал себя как-то неловко. «Пахтакор» летел ведь именно к тебе. Получается, если бы игра проходила в другом городе, то и трагедия, возможно, не произошла бы.
— Вечером перед сном одни футболисты обычно собирались в беседке на территории базы, другие прогуливались у озера, и ближе к 11 часам все расходились спать, — говорит Владимир Курнев. — В «Стайках» я жил в блоке на две комнаты: в одной я, в другой — Саша Прокопенко и Петька Василевский. Помню, как ложусь спать, открывается дверь, влетает Толя Байдачный и говорит: «Слышал, что случилось? „Пахтакор“ разбился!» Уже утром перед зарядкой Малофеев всем сказал, что игры не будет.
Когда узнаешь такую новость, представляешь, что сам мог оказаться в том самолете, и как-то на душе жутко становится. И за ребят, конечно, грустно. Я же провел в команде два года, со всеми общался. Мы могли пошутить и посмеяться. Новость, конечно, шокировала.
Если футболисты, чиновники и родственники о трагедии знали, то советская пресса принципиально молчала. Рассказывать о таких трагедиях в Союзе было не принято. Известный спортивный комментатор Владимир Маслаченко в одном из интервью вспоминал, как ему звонили «сверху>» и настоятельно просили не распространяться о случившемся в телеэфире.
Газета «Вечерний Минск», следившая за первенством Союза, ограничилась скупой информацией: «Матч чемпионата страны между футбольными командами „Динамо“ (Минск) — „Пахтакор“ (Ташкент) не состоится. Билеты действительны на игру, которая будет проведена 17 августа, „Динамо“ (Минск) — „Зенит„ (Ленинград)».
Открыв свежий номер популярного еженедельника «Футбол-Хоккей», болельщики недоумевали, почему среди результатов очередного тура нет информации об игре в Беларуси. Первые сообщения об авиакатастрофе появились лишь через неделю — 18 августа. В тот день ТАСС распространил новость о том, что в Ташкенте «тысячи жителей Узбекистана проводили в последний путь футболистов команды „Пахтакор“, погибших в авиационной катастрофе».
В случившемся оперативно сориентировались в футбольной федерации. Основы ташкентского клуба больше не существовало, и другим клубам предложили временно укомплектовать «Пахтакор» своими футболистами. Как рассказал Сергей Боровский, кого из игроков отправлять в Узбекистан, решали непосредственно в клубах. Из Минска в Ташкент командировали нападающего Петра Василевского.
Кроме того, ташкентцам независимо от результатов автоматически на три года продлили прописку в высшей лиге. Если бы команда заняла даже последнее место, она все равно бы не вылетела в первую лигу. В итоге в 1979-м «Пахтакор» занял девятое место.
Но это были лишь голы, очки, секунды. Коллектив, который обожал весь Узбекистан, было не вернуть.
Туляган Исаков: как травма спасла игрока «Пахтакора» от гибели
Если верить программе, подготовленной к матчу в Минске, в нем могли принять участие нападающий Туляган Исаков и защитник Анатолий Могильный. Однако обоих на борту самолета не оказалось. Почему не полетел Могильный, непонятно: его кресло как раз таки занял Михаил Ан. А вот Тулягана Исакова спасла травма. На днях мы дозвонились до Тулягана Ульмасовича по мессенджеру, и он согласился ответить на наши вопросы. Сейчас он на пенсии, возглавляет совет ветеранов в местной федерации футбола, а в 1979-м был уже опытным игроком «Пахтакора».
— Такое никогда не забудешь. Я все эти годы всем говорю, что у меня на душе черное пятно. Как можно забыть таких ребят? Мне уже 75, и я не представляю, каким бы они могли быть стариками. Для меня они сохранились молодыми, озорными, веселыми, шебутными и артистичными ребятами, — погружается в воспоминания Туляган Исаков.
Тот сезон он начал основным «Пахтакора», однако в конце мая получил серьезную травму в гостевом матче с московским «Динамо». Исакова буквально срубил защитник бело-синих Александр Новиков.
— Жесткий был защитник. Не зря получил прозвище Автоген. Когда он нанес мне травму, у меня даже искорки из глаз полетели. В ответной игре в Ташкенте я даже собирался ему отомстить. Травма была очень серьезная — даже гангрена началась, хотели ногу ампутировать. Мне только кость 3 месяца чистили! Забегая вперед, 16 ноября «Пахтакор» принимал в Ташкенте «Динамо». К тому моменту команда уже разбилась. Новиков прилетел в Ташкент, и я по просьбе отца пригласил его к нам домой: мы сделали плов, надели на него наш халат, и отец ему сказал: «Ты сохранил моему сыну жизнь!»
В последний раз Исаков видел команду 8 августа. После игры он зашел в раздевалку, поздравил команду с победой и на следующий день улетел в Москву на консультацию к известному травматологу Зое Мироновой.
— Мне еще ребята сказали: «Давай, быстрее возвращайся! В этом году займем призовое место!», — говорит Туляган Исаков. — Нашу команду раньше тренировал Вячеслав Соловьев, а в тот момент, когда я был в Москве, он уже работал в федерации футбола. Я ночевал в Москве у своих друзей, и тут раздается звонок от Соловьева: «Команда разбилась. Срочно приезжай, надо лететь в Ташкент». Мы и полетели.
Я помню, что чуть ли не весь самолет плакал: все знали, что я из команды «Пахтакор».
Исаков вспоминает, что клуб поддержали многие. Телеграмма с соболезнованием в Ташкент пришла даже из клуба «Нью-Йорк Космос», за который играл Пеле. Но информации о прощании в газетах не было, и люди ежедневно приходили к стадиону, чтобы узнать, когда будут похороны.
В итоге официальное прощание состоялось утром 17 августа в международном аэропорту, после чего траурная процессия выдвинулась на Боткинское кладбище. Как вспоминает Исаков, на улицы, чтобы проститься с «Пахтакором», вышло порядка 200 тысяч человек.
Вместе с цинковыми гробами родственники в тот день получили свидетельства о смерти. В них было записано: «Несчастный случай вне производства, повлекший нарушение анатомической целостности тела. Обугливание».
— 5 человек похоронили в Ташкенте на Боткинском кладбище, а других родственники повезли в другие места. Я от Боткинского кладбища поехал сразу в другой город — в Самарканд, где хоронили молодого Базарова, а потом — в Навои. Лишь одного футболиста — Володю Сабирова — похоронили 19 августа в Бухаре. Мать отказывалась хоронить, пока не откроют гроб, но ее все-таки убедили, что этого делать не стоит.
Исаков вспоминает, что тяжело переживал произошедшее, ему постоянно снились погибшие товарищи, и он дважды пытался покончить с собой. Не вышло. Несмотря на уговоры, после трагедии в «Пахтакор» так и не вернулся и закончил карьеру. В дальнейшем работал тренером, хотя, как считает, мог бы еще спокойно поиграть 5—6 лет.
— Я до сих пор думаю: и зачем мне бог жизнь сохранил? Получается, чтобы рассказывать о том, какими были ребята, — размышляет Исаков. — Самое главное, что независимо от национальности все они были преданными своему клубу — «Пахтакору».
Почему разбился самолет с футболистами: выводы официального расследования
Подробности расследования авиакатастрофы долгое время скрывали, из-за чего возникло много странных слухов и домыслов. Причинами катастрофы называли и удар ракетой ПВО, и месть первого секретаря ЦК компартии Украины Щербицкого, у которого были непростые отношения с руководителем Узбекской ССР Шарафом Рашидовым, и полет некоего чиновника. Ему, по слухам, выделили один из трех воздушных коридоров, из-за чего в небе произошло столкновение самолетов. В итоге — ошибка диспетчеров и авария.
По версии официальной авиационно-технической экспертизы, причиной столкновения стало грубое нарушение диспетчерами «правил фразеологии, радиообмена и технологии работы диспетчера». В тот день из Харькова работали 7 диспетчеров. На самый напряженный сектор начальник смены Сергей Сергеев посадил неопытного стажера Николая Жуковского, а контролировать его работу поручил Владимиру Сумскому.
Жуковский не справился: на свой план он неверно нанес график пролетов самолетов. Он посчитал, что интервал пересечения точки лайнерами займет три минуты, но ошибся. В какой-то момент самолеты оказались на одной высоте и столкновения не избежали. Сумской в последний момент пытался исправить ситуацию и попросил «минский» лайнер изменить высоту. В ответ он услышал: «Принято». Как стало известно позже, ему ответил пилот совершенно другого лайнера — в зоне в тот момент было интенсивное движение самолетов.
Верховный суд УССР посчитал виновными Сумского и Жуковского. Каждый получил по 15 лет тюрьмы. Первый через 6,5 года вышел по амнистии, а судьба второго диспетчера неизвестна. Ходили слухи, что Жуковский покончил жизнь самоубийством, но эта информация нигде не подтверждена.
В интервью «Комсомольской правде» Сумской сказал, что вину с себя не снимает, но произошедшее считает невезением и роковым стечением обстоятельств. Родственники погибших так и не получили доступ к материалам дела. Долгие годы они находятся под грифом «секретно».
Все артефакты, связанные с матчем «Динамо» — «Пахтакор», вмиг стали коллекционными раритетами. Программа, посвященная игре, была отпечатана в типографии «Во славу Родины» тиражом 5 тыс. экземпляров, но так и не появилась в продаже, став настоящей редкостью.
— Когда узнали, что матча не будет, программки ожидало списание, — говорит исследователь белорусского футбола, коллекционер Александр Томин. — Поэтому среди всех программ, посвященных домашним матчам «Динамо» в 1970-х и 1980-х, она считается самой редкой. Поскольку сохранились считаные экземпляры, они пользуются спросом среди тех, кто коллекционирует программки с игр минского «Динамо», «Пахтакора» и высшей лиги чемпионата СССР.
Цену определить тяжело, но, думаю, может стоить не одну сотню долларов.
С момента трагедии прошло уже 46 лет, но память о «Пахтакоре» в Узбекистане жива. На Боткинском кладбище открыли большой мемориал, посвященный погибшим футболистам, а на карте Ташкента появились улицы, названные в честь погибших игроков. А самая маленькая улица столицы Узбекистана так и называется — «Пахтакор-79». Ежегодно в память о команде проводятся турниры и товарищеские спарринги.
Ровно год назад, 11 августа 2024-го, в Минске прошел матч памяти, приуроченный к 45-й годовщине трагедии. В нем приняли участие белорусские и узбекские ветераны футбола, а также игроки клуба «DMedia» из Медиалиги. Встреча завершилась ничьей — 6:6.
Туляган Исаков в Минск не прилетел. На вопрос, собирался ли он в Беларусь, ветеран ответил: «Мы молодых отправили. Знаете сколько мне уже лет? Хватит уже. Да и после того [трагического] случая я больше на самолете не летаю».
Читайте также:
Плюс одна фобия: мужчину затянуло в двигатель самолета в аэропорту
