Он вообще когда-нибудь спит? Этот вопрос невольно возникает у каждого, когда 22-летний Владимир Бейзер из Минска («можно Вова и на «ты») начинает перечислять, чем занимается. Он учится в магистратуре на историческом факультете БГУ, преподает историю и обществоведение в минской средней школе № 117. А еще он паралимпиец, занимающийся греблей, и председатель группы инклюзивного развития Молодежного совета при Мингорсовете. И да, важный нюанс: три года назад он потерял ногу и с тех пор передвигается на костыля, рассказывает Знамя юности.
«Маме не раз намекали: «Прощайтесь!»
В 2021 году Вова, 19-летний студент БГУ, отличник и председатель университетского дебат-клуба, вместе с девушкой решил впервые съездить к морю. Долго копили и наконец приобрели тур в один из крымских пансионатов. Во время автобусной санитарной остановки парня сбила машина – несильно, отделался переломом ноги. А дальше была череда фатальных случайностей: маленькая поселковая больница, неопытный хирург, медсестры, перетаскивающие его с каталки на кровать и обратно и не зафиксировавшие конечность. В итоге один из обломков кости сместился и перекрыл кровоток. Когда в больницу приехал опытный хирург из большого города, ногу уже было не спасти: он просто показал, на каком уровне проводить ампутацию.
Дальше был экстренный перелет в Минск, повторная операция, которая укоротила культю еще на 20 сантиметров, месяц в реанимации, кровотечения и бесконечные переливания крови («в какой-то момент моей собственной крови, не донорской, оставалось меньше литра»). И на таком фоне – ковид с 60-процентным поражением легких.
– Я был очень тяжелым, и моей маме не раз намекали: «Прощайтесь!» Но сам я прощаться ни с кем не собирался. Во-первых, подсел в реанимации на сериал «Рик и Морти», мне осталось досмотреть всего пару сезонов. А еще не успел решить один вопрос с другом. Я из тех, кто любит доводить все до конца, поэтому пришлось выздороветь, – шутит Вова.
«После ампутации подумал: «Надо, наверное, поплакать»
Когда Вову наконец выписали из больницы, он неделю поскучал дома и решил вернуться на пары на костылях:
– Я вообще легко адаптируюсь к обстоятельствам. Все пять стадий горевания – от отрицания до принятия – пережил очень быстро. Помню, когда меня перевели в реанимацию после ампутации, подумал: «Надо, наверное, поплакать». Ну и поплакал – минуты две… А потом стал планировать, как жить дальше.
Почему костыли, а не протез? С ним все сложно, рассказывает Вова:
– Протез у меня есть, и я даже научился ходить на нем без трости. Но у меня очень специфическая культя. Сделать под нее удобный культеприемник пока не получается, поэтому носить протез мне очень больно. Но надеюсь, что однажды специалистам удастся решить эту задачку со звездочкой. Что касается костылей, то они меня почти ничем не ограничивают: я много хожу, поднимаюсь и спускаюсь по лестницам. Недоступными оказались только бег и велосипед. По велику очень скучаю. Но мой тренер обещал придумать, как вернуть его в мою жизнь.
Самый чилловый учитель
Каждый день у Владимира расписан по минутам. С утра и до трех он в школе – ведет историю и обществоведение в 8–11-х классах. Какой он учитель?
– Легкий, чилловый. Стараюсь, чтобы на моих уроках не было скучно. Например, того, кто пойдет к доске, выбираю с помощью рандомайзера. Это элемент азарта плюс стимул всегда быть готовым к занятию: для программы отговорок, мол, вы же вызывали меня на прошлом уроке, не существует. Материал объясняю максимально понятно, на живых примерах: «Оля, ты сегодня будешь Германией, а ты, Алеся, Францией. И у вас возникли некоторые недоразумения…» Провожу викторины, играю с учениками в настолки с историческим уклоном. Мы даже разработали собственную – «Наполеоника», которая, как несложно догадаться, посвящена истории наполеоновских войн.
После работы есть час на обед и отдых – и Вова спешит на тренировку, которая проходит каждый день, кроме воскресенья. В Паралимпийский комитет позвонил сам – спросил, можно ли себя попробовать в какой-нибудь дисциплине. Тем более до травмы он был активным и выносливым.
– Так я оказался в гребле на байдарках, и для меня этот вид спорта – стопроцентное попадание. Спортивные лодки крайне неустойчивые, поэтому поначалу все тренируются со специальными поплавками. Когда их впервые снимают, спортсмен теряет равновесие и оказывается в воде. Тренер сказал, что я первый за 20 лет его работы, кто не перевернулся и поплыл. Сейчас вхожу в национальную команду. Всю зиму мы занимались в зале: качали руки, спину. И только на прошлой неделе наконец вышли на воду, я очень этому рад.
