Кровь на асфальте: психолог рассказала о школьной травле и ее последствиях

Рассуждать о неправильности насилия можно бесконечно, но в какую сторону двигаться, чтобы искоренить эту проблему?

Tochka.by спросила у психолога Барбары Абломейко, почему возникает школьный буллинг и как родителям агрессора объяснить ребенку, что издеваться ни над кем нельзя. А еще поговорили с девушками, которым пришлось учиться в ополчившемся против них коллективе.

Это прежде всего о насилии

Жертвы травли постоянно находятся в стрессе. Поведение агрессоров проявляется прежде всего в насилии, в том числе психологическом. И оно влияет на людей как в настоящий момент, так и в дальнейшей жизни.

«Дети не до конца могут понять, насколько их слова ранят сверстников. Недавно сама столкнулась с ситуацией, когда в компании общих друзей девушка рассказала о том, что ее бывший одноклассник покончил с собой. Он подвергался буллингу в школе. Возможно, так и не смог преодолеть это», – рассказывает Барбара.

Если полученный стресс сильно влияет на человека на протяжении трех месяцев, у него появляется посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). Если воспоминания не угасают и в течение года, то полученная человеком травма встраивается в структуру личности.

«Чувствовала себя боксерской грушей»

Несколько девушек, которые побывали в эпицентре травли, поделились с нами травматичными историями из далеких школьных будней.

Ольга

Собеседница столкнулась с буллингом уже во втором классе.

«Я никогда не была стереотипной девочкой с диадемой и шлейфом утонченности. Даже в том возрасте во мне уже пробивался внутренний стержень, и это не нравилось, так сказать, «элите» класса – девчонкам-модницам», – делится девушка.

Одноклассницы не общались с Ольгой, отпускали в ее сторону обидные комментарии по поводу того, что та «ведет себя как пацан». В коллективе ей было некомфортно.

Возможно, на непринятие девочки повлияло то, что она присоединилась к ученикам только во втором классе – перевелась в эту школу из-за переезда. За год ребята успели сплотиться, а Оля оказалась для них новым человеком.

После четвертого класса история закончилась – девочку перевели в гимназию. Мама видела, что у дочери совсем нет друзей, знала об обзывательствах, поэтому предложила ей сдать вступительные экзамены в другое учебное учреждение.

«В новом коллективе у меня появилась компания, с которой я поддерживаю общение по сей день, хотя и школа, и универ уже остались за плечами. Никаких обид на агрессоров не держу. Я просто понимаю, что жизнь действительно расставляет все по своим местам», – рассказывает собеседница.

Светлана

История берет начало в седьмом классе школы, куда собеседница также перевелась в связи с переездом.

«В коллективе были две подружки – из них буквально сочились дутая «крутость» и напыщенность. Статус набивали тем, что общались с парнями из девятого класса. Не помню, как получилось, но со временем я тоже стала общаться с этими ребятами, что подружкам, разумеется, не понравилось», – делится Светлана.

И дальше начался буллинг: «оскорбленные» подруги настроили против Светы весь коллектив. Одноклассницы переставляли вещи собеседницы, когда та выходила из класса, сочиняли обидные песни с упоминанием ее имени.

«Я очень боялась контактировать с внешним миром, пока находилась в учебном заведении. Каждый мой неверный шаг привел бы к возрастанию градуса травли. И даже на уроках, зная правильный ответ, озвучивать его не рвалась – опять же, из опасения обзывательств и насмешек», – признается девушка.

Травля закончилась только после разделения детей на профильные классы. Агрессоры стали издеваться над другой девочкой – зацепились за ее цвет волос (та красилась в рыжий).

Екатерина

На протяжении какого времени Екатерина подвергалась буллингу, она вспомнить не может, говорит, границы времени размываются, когда такое происходит изо дня в день, из года в год. Но первая травля была уже в начальной школе.

Как-то раз мальчики играли в классе в догонялки, один из них намеренно сбил Катю с ног. Она из-за этого ударилась затылком о парту – боль была очень сильной.

Собеседница рассказала об этом учительнице. Никакого сочувствия или стремления помочь школьнице с ее стороны не последовало. «А нечего было с ними бегать!» – единственное, что классная руководительница ответила девочке.

Родители всегда покупали Екатерине одежду на вырост – из-за этого появилась кличка Чучело. Позже одноклассники стали называть собеседницу «чупакаброй» (слово созвучно с ее фамилией).

Различного рода обзывательства оказались лишь вершиной айсберга. Дальше было хуже – сверстники дошли до рукоприкладства.

«Чувствовала себя отбросом, боксерской грушей, которую не жалко. У тебя плохое настроение – можешь подойти и выместить свой гнев на ней. Я заходила в класс и буквально сканировала, кто сегодня в плохом настроении, чтобы понять, со стороны кого однозначно прилетит удар», – рассказывает собеседница.

За несколько лет травли у Кати были и вывихи, и ушибы, и подозрение на сотрясение мозга. Все учителя знали о травле, и каждый бездействовал.

«В восьмом классе мать поставила на уши всю школу, так как узнала о том аде, через который я ежедневно проходила. Мы пришли к директору, беседовали при нем с психологом. Но в результате меня выпроводили за дверь, чтобы сообщить маме о том, что все мои слова – ложь, сотканная буйным воображением и нехваткой внимания», – делится девушка.

С другой стороны, разбирательства, видимо, дали свои плоды: с середины девятого класса травля стала сходить на нет. Сейчас, как говорит Екатерина, обиды на агрессоров у нее нет, но заставить себя даже поздороваться с ними, если пересечется в городе, она так и не сможет.

Хронический стыд: о жертвах буллинга

Психолог отмечает, что для детей до шести лет характерно эгоцентричное мышление (они все проецируют на себя). Если мама пришла с работы злая, ребенок начинает думать о том, что она ему не рада, не любит его. Вариант с надоедливым начальством или случайно пролитым на себя кофе не рассматривает и школьник. Соответственно, когда дети сталкиваются с травлей, они ищут проблему в себе, а не в агрессоре.

Ребенок со временем начинает думать, что заслуживает такое отношение к себе. Далее эта установка перерастает в хронический стыд и чувство вины, которые преследуют жертву буллинга.

«Самая ужасная реакция родителей, узнавших, что их ребенок подвергается травле, – бездействие. Взрослые в обязательном порядке должны отстоять сына или дочь – так ребенок поймет, что его есть кому защитить», – объясняет психолог.

Как отмечает Барбара, некоторые родители мало того что бездействуют, они начинают навязывать детям мысль, мол, «ты сам виноват, что с тобой так поступают». Это в современной психологии называется виктимблейминг – перекладывание на жертву насилия ответственности за произошедшее. Так возникает постоянно ноющее и растущее как снежный ком чувство вины.

Учителю, который стал свидетелем травли, по словам специалиста, стоит провести беседу с жертвой и агрессором, но без перехода на личности. Принимать чью-то сторону в процессе разговора психолог не советует.

В семье не без драк и алкоголя

Движет агрессорами нередко ситуация в семье. Дома у таких детей с большой долей вероятности не все гладко: обстановку накаляют родители, которые злоупотребляют спиртным, вымещают негатив на ребенке и т.д. А если дети не чувствуют себя любимыми и ценными, у них появляется желание «дозакрыть» эту потребность через самоутверждение за счет сверстников.

«У ребенка обычно очень хорошо развита интуиция. Школьники неплохо «считывают» друг друга, поэтому агрессор закономерно выбирает самого слабого, того, кто не сможет дать ему отпор», – рассказывает психолог.

Родители ребенка, который буллит сверстников, чаще всего пытаются решить проблему обвинениями и разговорами на повышенных тонах, что не дает должного результата. По словам Барбары, важно коммуницировать со школьником спокойно и попытаться понять, что им движет.

«Даже сам несовершеннолетний периодами не может объяснить, почему он так себя ведет», – рассказывает Абломейко.

Как показал разговор с психологом и жертвами травли, многое в этой проблеме зависит от родителей ребенка. Несовершеннолетний перенимает модели поведения взрослых, восполняет потребность в самоуважении кулаками, если родные оказываются не в состоянии ее закрыть.

Для родителей новость о том, что их сын или дочь травит одноклассников, должна стать тревожным звоночком и мотивацией что-то изменить прежде всего в своем поведении.