На днях завершился сериал «Слово пацана. Кровь на асфальте» Жоры Крыжовникова, вернувший в эпоху терабайтов минутного контента забытое явление: по четвергам все усаживались перед экраном чуть ли не семьями, а потом еще часами обсуждали увиденное. Говорили о «Слове пацана» даже те, кто его не смотрел: все-таки тема перестроечного взросления с перебитым на районе носом — штука по всем параметрам не самая приятная, но традиционно милая сердцу постсоветского зрителя. Ведущие сериального подкаста Onlíner «Прослушка» посмотрели двойной финал (да, все-таки выяснилось, что любое слово — ничто перед магией монтажа) и делятся выводами и мнениями о главной экранной сенсации года.
Антон Коляго
Вырос в нулевые. Дрался с прохожими в GTA: Vice City
Иронично, но к финалу «Слова пацана» слов, которые можно было бы написать про сериал и ни разу не повториться, уже почти не осталось — настолько много мнений «за» и «против» было высказано. Проект прошел по-настоящему феноменальный путь от нишевого книжного нон-фикшена про казанские банды позднесоветского периода до темной лошадки стримингов (сериал не продвигали как флагманский проект) и в конце концов до самого обсуждаемого, без преувеличения, сериала года.
Наиболее ярким признаком народного статуса «Слова пацана» стали словечки и фразочки героев, которые уже успели внедриться в лексикон так же четко, как импортная кепка-сеточка в пацанский аутфит. И это уже большое достижение именно авторов: любой маркетинговый отдел насмерть встал бы за умение что-то подобное именно продать, но чаще всего это удается по чистой случайности отделу творческому. Ну когда вы до осени 2023-го в последний раз слышали, чтобы кто-то впроброс цитировал пусть даже самое раскрученное и собравшее все миллиарды мира кино?
А теперь просто посчитайте, сколько раз ваши взрослые коллеги только за сегодня, хихикая, назвали друг друга чушпанами.
В общем, разговор про любое близкое по сверхпопулярности художественное произведение в какой-то момент обязательно перейдет в плоскость обсуждения причин этой самой сверхпопулярности. Для старшего поколения ключевое, разумеется, ностальгия: конец 1980-х для огромной части посмотревших сериал — это молодость, юность и детство, до сих пор оставшиеся заботливо упакованными где-то в подсознании. Дворы и дискотеки, ондатровые шапки и колючие мастерки, комиссионки и очереди за хлебом, только-только появившиеся жвачки Turbo и порно в видеосалонах, просто зимний вечер в залитой желтым светом люстры обшарпанной хрущевке: прекрасно воспроизведенные детали эпохи не щадя пробивают фанеру и достают из сердца слегка выцветшие, но оттого еще более приятные воспоминания.
Для зрителей помладше — все те же (псевдо)ностальгические триггеры, перешедшие в категорию винтажной интернет-эстетики, ну и, конечно, новые краши. Леон Кемстач, Рузиль Минекаев, Анна Пересильд, минчанка Анастасия Красовская — все крайне симпатичные и очень талантливые молодые артисты, от «эдитов» с которыми трещит по швам TikTok.
Ну и чего уж там, нравится кому-то это или нет, но образ пацана — это до сих пор один из главных маскулинных идеалов на постсоветском пространстве, который «откликается» и миллениалам, и зумерам.
Культ физической силы, ценность того самого слова, готовность идти на риск, свой собственный кодекс чести и альтернативное понимание справедливости: все это в нашем культурном поле — признаки «настоящего» мужского сообщества, где решение любого вопроса «по-пацански» кажется более честным аналогом «по закону».
Авторы сериала сами не состояли ни в каких дворовых группировках, да и вообще люди интеллигентные и образованные, поэтому хоть и досконально изучили перестроечную культуру банд, но местами сбрызнули все киношными красками. В этом плане «Слово пацана» работает более-менее на поле таких же обожаемых у нас фильмов Гая Ричи: обслуживает фантазии о жизни, которой у большинства мужской аудитории не было и уже не будет.
Именно здесь сериал на какое-то время споткнулся об упреки в романтизации уличного насилия — которые очень плохо состарились уже примерно к пятой серии. На самом деле создатели во главе с режиссером Жорой Крыжовниковым крайне умело жонглируют точками зрения: на лихой рэкет чушпанов, побеги от продавщиц, танцы кругом, приключения меховой шапки и даже угон скорой под «Ласковый май», «Мираж» и контрабандную «Пыялу» мы смотрим, будучи невольно пришитыми к банде (в первых сериях даже преобладает съемка на ручную камеру, будто от первого лица).
Но чем дальше, тем активнее нас выдавливают во внешний мир — при взгляде оттуда только что очаровательные герои довольно скоро начинают казаться обычными неприятными гопниками, а вся их пацанская этика расклеивается, как паленые кеды.
И никакой романтики в этом мире нет — лишь тотальная потерянность, грязь и скорбь.
В то же время Крыжовников и компания не собираются кого-то учить жизни и превращать сериал в одно сплошное назидание: авторы если не любят, то как минимум принимают своих запутавшихся героев, не осуждают и не одобряют их поступки, а просто ставят перед ними зеркало.
Говорят, что сериал хорош настолько, насколько хороша его концовка — и в этом плане у «Слова пацана» сложилась по всем меркам уникальная ситуация. Дело в том, что сейчас у сериала есть две финальные серии. Первая в виде сырой монтажной сборки утекла в сеть за неделю до премьеры, после чего Крыжовников заявил, что теперь все переснимет, и действительно сделал это (по слухам — гораздо раньше слива). Вторая и теперь уже официальная версия финала вышла вчера и не просто, как это часто бывает, содержит в себе «бонусные» диалоги, а чуть ли не целиком переворачивает итоговую мораль и внутренние состояния персонажей, в которых они пришли к развязке.
Если без спойлеров: официальная серия действительно стала динамичнее и остросюжетнее, но как будто растеряла весь трагизм и привычный для Крыжовникова гротеск.
Вряд ли для кого-то станет сюрпризом, что в обоих вариантах главные герои в разных формах понесли заслуженное наказание, — вот только если в «черновике» оно было скорее кармического толка, то в переделанной версии судьбы пацанов без оговорок вершит рука органов правопорядка. О том, что на самом деле подтолкнуло режиссера к пересъемкам, видимо, узнаем разве что через много лет из какой-нибудь документалки. Есть теории, что «слив» — часть плана по дополнительному подогреву интереса к финалу и показу обеих версий, а зрители пусть уже сами решают, какая из них им больше по душе.
Другое дело, что ни одна из них не оставляет после себя никаких дилемм, противоречий и триггеров, часто необходимых произведениям, претендующим на статус культовых. К тому же вторая половина сезона в целом проигрывает по постановке, фактурности и энергии мрачному гоп-аттракциону первых серий. «Слово пацана», несомненно, громкое культурное явление, но останется ли он в памяти как значимое произведение искусства? Судя по тому, что прямо сейчас это уже больше мем, чем оно самое, велика вероятность, что через пару месяцев мы все дружно будем писать: «А помните, было такое „Слово пацана“?» Но Ералаша, конечно, не забудем.
Андрей Марьянов
Вырос в девяностые. Дрался с братом за пульт от телевизора
«Боже, только не начинай душнить про то, как ты вырос в 90-е…» Я почти уверен, что такая мысль проскочила у редактора, когда он первый раз открывал этот текст. Да, было бы здорово поговорить о «Слове пацана», опираясь на собственную биографию, но за последние несколько недель вы, думаю, и без меня наслушались столько историй от «старшаков», что по ним хоть героический эпос снимай, не то что сериал.
Особенно это потеряло актуальность после истории с якобы «слитой» финальной серией, а затем с якобы «пересъемками» эпизода всего за неделю до его официального выхода. Даже незнакомому с киноиндустрией должно быть понятно, что так это не работает: для того чтобы банально занять ресторан под съемки отдельной сцены, требуются определенные организационные усилия, и невозможно по взмаху волшебной продюсерской палочки подорваться с дивана и сделать дубль.
Шутка ли, но у этого текста тоже было два варианта, и отличаются они разительно, потому что были написаны до и после всего этого «сливочного» балагана. Другое дело, что мне не пришлось прилагать организационных усилий для того, чтобы встать с дивана и сесть за компьютер. Учитывая все это, говорить про «Слово пацана» именно как о сериале нет никакого смысла.
Нет, нас с вами не обманули, продукт перед глазами: камера, мотор, Янковский — все на месте. Но речь не об искусстве, а об успешном маркетинге и продажах.
Потому что, если подумать, что мы имеем? Прилежный школьник-пианист устал от вечных побоев и решил вступить в уличную банду, из-за чего в итоге попал в неприятности. Драма уровня «Фауста» Гёте, не меньше. Молодой человек возвращается с войны в Афганистане и не находит ничего лучше, чем удариться в криминал, из-за чего в итоге попадает в неприятности. Я могу назвать вам как минимум один пример точно такого же сеттинга, который однажды сработал лучше, — «Бригада», где Саша Белый точно так же возвращается из Афгана и становится на кривую дорожку. И промолчу, конечно же, про Майкла Корлеоне, который возвращается с войны пацифистом, но обстоятельства вынуждают его стать боссом мафии.
Мне всегда казалось, что Жора Крыжовников создает свои фильмы будто бы с чужих слов. Ну, знаете, как во дворе с утра тебе рассказывают историю, а к вечеру она уже обрастает такими подробностями, что Тарантино отдал бы мизинец за эти сюжетные повороты. И как раз последним в этой цепочке пересказов почему-то всегда оказывается Жора.
Из-за этого во многом «комиксного» мышления у него никогда не было фрустрирующих персонажей, героев со сложными моральными дилеммами, которые стояли бы перед трудным выбором.
И если раньше мне все это казалось минусом и показателем того, что Крыжовников — плохой режиссер, то давеча меня осенило. С чего мы, собственно, и начали: все его работы стоит оценивать с точки зрения поисковых запросов. Ну, например: «русская свадьба трэш фильм». Можете проверить, что выдаст Google. Или: «сериал про пацанов». Гуглится? То-то и оно.
Крыжовникову и не нужны все эти ваши «глубокие погружения» и «внутренние монологи». Зритель должен видеть только базу, вызывающую у него ассоциации: пьяный дядя Коля, капризная невеста, жена, которой муж изменил с «сучкой крашеной», подлец, Янковский, мент. Как показывает практика, этого более чем достаточно для того, чтобы запустить механизм раскрутки фильма, а что там скажут критики — дело десятое. Жора и его команда обладают удивительной способностью продавать то, что вам, в общем-то, было и не нужно.
Мало, что ли, жестокости вокруг? А «Кровь на асфальте» смотрели?
Самый хайповый сериал года, срочно глянуть онлайн без регистрации. Вы уже видели «Крестного отца», «Бойцовский клуб» и «Чучело», прости господи? Так вот смотрите же, новая «Бригада» для зумеров. Да еще и запретить собираются, так что срочно скачивать с торрентов без СМС и анализа ДНК!
Поэтому хорош ли «Слово пацана» как сериал? Нет, в нем столько дыр, условностей, плохой актерской игры и ленивой режиссуры, что вам придется прочитать еще один такой же текст, где я буду все это описывать (вам это не нужно). Станет ли он той самой «Бригадой» для зумеров? Нет, для этого он слишком поверхностный и рассказывает банальную историю банальными средствами. Отражает ли «Кровь на асфальте» нынешнюю действительность? Оставим эти трактовки для спикеров иного профиля.
Скажем так: «Слово пацана» — отличный маркетинговый проект с минимально необходимой для этого художественной базой. Хорошо это или плохо? Спрос рождает предложение, это просто нормально. В остальном же, цитируя классика, вся шумиха вокруг сериала — просто «Гайдай какой-то».
