Как живут в колонии и о чем мечтают подростки, осужденные по наркостатье?

В Бобруйске находится единственная в стране воспитательная колония для подростков от 14 лет. Самый большой процент попавших сюда — по наркостатье. Как из-за желания заработать легкие деньги дети становятся разменной монетой у наркопреступников и сколько стоит их сломанная жизнь?

Корреспонденты «7 дней» спросили парней, которые вместо крупных заработков получили большие сроки.

Помочь тому, кто этого хочет

Олег Ковалев работает заместителем начальника «Воспитательной колонии №2» уже пять лет и до сих пор не нашел ответа на вопрос, как обычно из нормального человека вырастает преступник.

— У нас есть городские и сельские ребята, хорошисты и двоечники, единственные сыновья вполне успешных родителей и дети из неблагополучных семей. Закономерностей нет. Что касается наркотиков, то они не щадят никого, — говорит он и отмечает, что идет большая профилактическая работа со стороны государства, органов служб внутренних дел: — К примеру, в колонии проводим стримы. Воспитанники, отбывающие наказание за незаконный оборот наркотических средств, находятся по одну сторону экрана, а по другую — учащиеся учреждений образования.

Ребята рассказывают свои истории и просят школьников не повторять их ошибки. Так, в одном из стримов поучаствовали учащиеся одного класса. Правда, двое из них, осужденные по наркостатье, общались из колонии. В конце разговора с одноклассниками один из подростков заплакал…

— Лишение свободы в отношении несовершеннолетних — это крайняя мера, и не столько наказание, сколько воспитание. Очень важно, чтобы попавшие в колонию подростки научились жить заново. Раскаялись в содеянном и больше не задумывались о совершении повторного преступления, — отмечает Олег Николаевич.

В воспитательной колонии осужденные не только отбывают наказание, но и получают образование, в том числе высшее. Здесь расположен филиал средней школы №32 Бобруйска. Уроки проходят, даже если в классе всего один ученик, а аттестаты ребятам вручают в торжественной обстановке в присутствии родных. В филиале Бобруйского государственного индустриально-строительного колледжа, который также работает на территории колонии, обучают сразу нескольким востребованным профессиям: столяр, станочник, слесарь-ремонтник. Дистанционно можно получить и высшее образование. Учебу оплачивают родные.

— Сегодня дистанционно учатся в вузе на экономиста, психолога и менеджера семь наших подростков. Согласитесь, это уникальная возможность, отбывая наказание, получить высшее образование. Выйдя на свободу, они будут конкурентоспособными на рынке труда, — поясняет замначальника колонии. — Огромную роль в духовно-нравственном воспитании играет БПЦ. Представители церкви посещают колонию постоянно: проводят занятия и молебны с ребятами, угощают на Пасху куличами.

Активно подростки проводят и досуг: участвуют в творческих и физкультурно-спортивных мероприятиях. В колонии есть поля для футбола и пляжного футбола, площадка с современным покрытием для занятий волейболом, спортзал. Подготовлено оборудование для занятий зимними видами спорта: хоккейная площадка, лыжи. Каждую зиму на территории колонии проводятся соревнования по биатлону.

«Друг сказал: не бойся, от одного раза ничего не будет»

В комнату на беседу с журналистом молодой человек заходит с улыбкой. «Какой симпатичный, подтянутый парень, мог бы стать спортсменом», — отмечаю про себя.

— Добрый день, меня зовут Антон, — представляется он и соглашается ответить на все вопросы, всматриваясь в вид из окна, к которому даже спустя 4 года так и не смог привыкнуть.

Учеба в столичном вузе, престижная работа, счастливая семья — именно таким представлялось ему будущее. В школе Антон был хорошистом, поэтому после получения аттестата проблем с поступлением не возникло. Выбрал, как и мечтал, один из минских университетов — факультет «правоведения». Правда, студентом пробыл всего несколько месяцев: незадолго до сессии Антона взяли на «закладке». Хотя, признается он, сам впервые попробовал наркотики в 14 лет.

— Друг угостил марихуаной. Сказал: «Не бойся, от одного раза ничего не будет». Вокруг меня на тот момент только и говорили о наркотиках: в кино, масс-медиа, даже музыканты, которых я слушал, либо пели о них, либо сами употребляли, либо то и другое. Мне самому захотелось попробовать, что это такое. Думал, что вряд ли один раз вызовет привыкание, — рассказывает Антон. — Со временем такой способ расслабиться вошел в привычку. Сначала употреблял раз-два в месяц, потом — в неделю, затем — уже каждый день на протяжении трех лет. Но и тогда марихуана казалась детским развлечением — в моем окружении появились уже куда более серьезные наркотики.

Первый раз Антона угостили. Каждую следующую дозу уже приходилось покупать. На это уходили деньги, которые сыну-студенту давали родители. Искал всевозможные подработки и нашел самую простую, как тогда казалось, — сам стал распространителем. Ему платили за закладки для таких же, как он, подростков-наркоманов. Все заработанные деньги Антон спускал на дозу для себя.

— Я все еще продолжал верить, что могу с этим завязать, когда захочу. В СМИ рисовали ужасающие картины: у наркоманов нет будущего, они заканчивают свою жизнь в грязном, вонючем подвале. Но мне моя жизнь казалась иной — яркой и веселой. Заботило только одно — как достать очередную дозу, — говорит молодой человек. — Наркотик вышел на первый план, важнее него больше не было ничего в жизни. Я стал социопатом, отдалился от родных и друзей, начались серьезные проблемы со здоровьем, ведь наркоманы мало едят и почти не спят. Появились параноидальные мысли. Случались провалы в памяти: стирались отдельные разговоры, события и даже целые дни.

Задержали Антона в 17 лет. Сейчас 21-летний парень вспоминает о первой мысли, которая пришла в тот миг: «Наконец все закончилось, сам бы завязать уже не смог».

— Сейчас боюсь даже представить возможное будущее: передозировка и смерть… — грустно говорит парень. — На момент задержания я был несовершеннолетним, и это спасло от более сурового срока. Меня осудили на семь лет. Это целых семь лет жизни, которые я мог бы провести с мамой, папой и братом, встречаться с друзьями, гонять в футбол. Здесь время идет куда медленнее, чем на свободе.

Но все же оно идет, Антон отсидел уже четыре года. Верит в то, что получил шанс начать жизнь заново. До конца 2023-го планирует выйти на свободу по УДО, получив востребованную профессию.

— По образованию я плотник-станочник деревообрабатывающих станков. Понимаю, кем могу работать в будущем. Хочу получить высшее образование, только по какой специальности, еще не решил, — делится планами Антон. — За четыре года в колонии я понял, как мало полезного сделал на свободе, не уделял должного внимания родителям. Буду исправлять ошибки.

Тем, кто только-только ступил на скользкую дорожку, Антон советует одуматься. Просит не бояться просить помощи у родителей, психологов. А еще — «фильтровать» свой ближний круг.

— Настоящий друг никогда не предложит попробовать наркотики. Подумайте сто раз, прежде чем взять пакетик с марихуаной. Это может стоить жизни, — заключает он.

«Была одна мысль: где взять деньги на дозу»

Матвей мог бы сейчас изучать азы программирования в одном из ведущих вузов страны. Именно об этом он мечтал в школе, когда часами самостоятельно разбирался в написании кодов и символов, но на смену этому увлечению пришли наркотики.

— Они разрушили не только мою жизнь, но и жизнь моей семьи, в первую очередь мамы. Правда, это я понял слишком поздно, только попав сюда, — тихо признается Матвей и рассказывает свою историю: — Все началось с употребления. Когда оно стало главной привычкой в жизни, я искал способы заработать на дозу и втянулся в распространение наркотиков. Одна закладка — 10 долларов в кармане. Совершенно не думаешь, что дальше…

Парень впервые попробовал марихуану в 13 лет. Познакомился в интернете с человеком, который после непродолжительного общения подсказал телеграм-канал, где можно было запросто купить траву.

— Я был еще ребенком. А тот человек писал: «Ты же уже взрослый, мужик, нужно попробовать все в этой жизни!». Мне казалось, я только один раз покурю и все, друзьям потом похвалюсь, какой я крутой! — вспоминает Матвей. — Не тут-то было! Купил, покурил, потом еще раз и еще… С марихуаны перешел на синтетические наркотики. В итоге все свелось только к одной мысли: где взять деньги на дозу.

Он стал продавать свои вещи — от одежды до техники. Не раз просил в долг у друзей и не возвращал деньги. Вскоре круг его общения ограничился такими же зависимыми, как он сам. Матвей понял: остался один способ заработать на дозу — пойти в закладчики, хотя со временем и этих денег перестало хватать, чтобы умерить свои растущие аппетиты. Тогда он начал обманывать клиентов. Например, брал наркотик по цене за один грамм, отсыпал себе половину, а остальное разводил с чем-то похожим по цвету.

— Мне казалось, что под наркотиками я лучше вижу, как устроен мир, анализирую поведение других людей. Как же я ошибался! Только сейчас понимаю: когда человек употребляет наркотики, все отходит на второй план, главным в жизни становится эйфория от дозы, — делится Матвей. — Почти четыре года я плотно сидел на наркотиках. Был замкнутый круг: доза, а дальше мысли о том, где взять денег на новую. Задержали меня за два месяца до 17-летия. Получил больше шести лет, два года уже отсидел.

В колонии Матвей взялся за самообразование: получил специальность столяра 3-го разряда. Сейчас дистанционно учится в вузе на психолога.

— Раз не получился из меня программист, решил попробовать себя в другом направлении. Почему психолог? Интересно разобраться в себе, изучать людей, кому-то из них помочь. Будь в мое время тот, кто бы направил меня в нужное русло, может быть, я бы не оказался сейчас здесь, — отмечает он и признается, что по ночам часто снится мама. — Вспоминаю, как мы путешествовали по разным странам, наши посиделки за чаем, ее рассказы и истории. Раньше все это казалась обыденным, а сейчас — очень важным. Все бы отдал, чтобы оказаться дома, на нашей кухне. Слушал бы маму, не перебивая.

«Никогда в жизни не забуду лицо мамы на суде»

19-летний Владислав был первым из ребят, кто дал волю эмоциям буквально с первых слов: «Пожалуйста, не напоминайте мне про десять лет колонии». Еще недавно он учился в лицее и почти все свободное время посвящал написанию стихов и песен, которые исполнял для своих друзей.

— Ребята хвалили. Говорили, мол, хоть после окончания лицея я и стану мелиоратором, но сочинять песни должен и дальше: а вдруг какая-то звезда у меня их купит и они станут хитом, — говорит, улыбнувшись, парень. — Всегда любил читать, выбирал серьезные произведения, над которыми нужно поразмышлять.

Влад планировал после лицея поступить в вуз, но этому не суждено было случиться. Вспоминает, как в компании решили попробовать марихуану. Весело было всего два часа, а после они об этом случае напрочь забыли.

— Примерно через месяц друг сказал, что случайно обнаружил закладку. Там оказался куда более опасный психотроп, нежели марихуана. Нам всего-то по 16 лет было, конечно, стало интересно попробовать. Один, второй, третий, пятый раз — и я втянулся. Хотелось употреблять чаще, а для этого нужны были деньги. Вот так устроился в наркомагазин курьером, — объясняет он.

Для начала парню предложили пройти трехдневную проверку: выдали пакет с небольшим количеством маленьких свертков и велели разложить все по определенным местам — возле деревьев, заборов, гаражей. Он делал фото выполненных заданий и отправлял курьеру. После удачно проведенного испытательного периода получил сверток с реальными наркотиками. Одна закладка — 5 долларов. Не успевал получить деньги, как тут же спускал на новую дозу. Так прошло примерно четыре месяца.

— Потом меня задержали. Стихи и песни больше не пишу, нет вдохновения. Наркотики и все, что с ними связано, напрочь убили во мне тягу к творчеству, — при упоминании об аресте его глаза наполняются слезами. — Наверное, я никогда в жизни не забуду лицо мамы, когда мне огласили приговор. Она заплакала навзрыд, и я не смог ее обнять — был за стеклянной перегородкой на скамье подсудимых. Видел только ее глаза, полные боли и отчаяния. В тот самый момент понял, что я наделал. Вычеркнул десять лет жизни на свободе рядом с близкими. Должен был стать младшему брату примером, а в итоге превратился в того, о ком лучше не вспоминать.

В год парни могут рассчитывать на десять краткосрочных (до четырех часов) и шесть длительных (до трех суток) свиданий с родными. К Владиславу каждый раз приезжают мама и младший брат, рассказывают все новости родного городка. Вместе мечтают: когда он освободится, поедут, как и раньше, с братом на дачу жарить шашлыки, играть в футбол и обязательно всей семьей отправятся к морю.

— Этого всего у меня не будет десять лет! Разве наркотики стоят этого? — задает себе риторический вопрос Влад и, не озвучивая вслух ответ, продолжает рассказывать про родных: — Брат занимается спортом, делится своими успехами. Мама верит, что я скоро выйду на волю, ведь есть досрочное освобождение, амнистия. Я тоже в это верю и сделаю все возможное, чтобы так произошло. Не видеть родных, когда тебе хочется, понимать, что ты не на свободе, — очень сложно для человека. Только в колонии начинаешь ценить мамину улыбку и хочешь сделать так, чтобы она больше никогда не плакала.